Кира, конечно, улыбнулась, но всё ещё выглядела настороженно. Мне даже на секунду показалось, что она вот сейчас она откажется выполнять просьбу милиционера. Все-таки отношения у неё с Климентом были из разряда непростых, и она до сих пор пребывала под впечатлением от угроз начальника цеха. Пришлось ещё поуговаривать её и в очередной раз заверить, что Климент никак не сможет ей отомстить, а время его козней осталось в прошлом.

Я давно заметил, что у большинства девчонок есть одна общая черта. Они очень долго взвешивают риски, оценивают все «за» и «против» и вообще максимально долго оттягивают момент принятия решения. Зато, когда решение принято, они берутся за его реализацию с таким рвением, какое не у каждого мужика есть. Вот и Кира ещё с полчаса всё обдумывала, задавала уточняющие вопросы и с самым серьёзным видом делилась своими опасениями.

– Егор, но все будет в порядке? – то и дело спрашивала она.

Услышав ещё раз этот вопрос, я вместо ответа накрыл её руку своей ладонью и, глядя прямо в глаза, прошептал, что всё будет хорошо. Я все решу. Почувствовал, как Кира слегка вздрогнула, но ее ответ меня порадовал.

– Хорошо, Егор, я согласна, – заверила она. – Я знаешь, что думаю – это вообще моя гражданская ответственность, как советского человека. И если от меня зависит, будет ли Климент и дальше обманывать простых людей, то я сделаю всё возможное, чтобы он этого не делал. Так что идём в милицию!

– Очень правильное решение, – я пожал крепче её руку, что всё ещё лежала под моей ладонью. – Предлагаю пойти прямо сейчас, нас уже ждут.

Мы всё-таки доели печенье и допили по второй кружке чая, а только потом пошли в отдел. И то вышло не сразу – сначала мы зашли в гости к маме Киры. Вернее, самой женщины дома не было, но у Киры имелись ключи от квартиры, в которой и хранились деньги, полученные Климентом нечестным путём. Купюры хранились в конверте, причем только крупные, но конверт всё равно был пухлый. Я не удержался и спросил, сколько же денег вывел через такую схему начальник цеха.

– Здесь чуть больше пяти тысяч рублей, – призналась девчонка. – Точную сумму не знаю, я их давно не пересчитывала. Можем это сделать сейчас.

Она держала конверт перед собой, готовая его открыть.

– Не стоит, в милиции разберутся, – заверил я.

По взгляду и поведению Киры я видел, что она сменила настрой на решительный и теперь собиралась идти до конца. Кира оставила матери записку о том, что она забрала деньги из тайника, чтобы у женщины не случился инфаркт, когда она обнаружит, что конверта нет. И мы, наконец, пошли в отдел.

– Какой всё-таки козёл, – процедила она, когда мы подошли к отделу милиции. – А знаешь что, Егор, так ему и надо!

Мы зашли в отдел и двинулись прямиком в кабинет начальника. Александр Игоревич как раз заканчивал свой обед и промкаивал пышные усы салфеткой. Нас он ждал и сразу же охотно отложил все свои дела, полностью сконцентрировавшись на деле Климента и махинаций на производстве.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – понимая, как волнуется Кира, начальник даже поднялся со своего рабочего места и принёс девчонке стул, не табурет, как у меня, а со спинкой.

– Спасибо, – Кира присела.

– Сразу скажу, гражданочка, спасибо, что вы заняли крайне важную и ответственную общественную позицию. Вор должен сидеть в тюрьме.

Кира согласно закивала, и начальник принялся вкратце и подоходчивее объяснять нам, по какой статье Климент Саныч проходит подозреваемым, рассказал о составе преступления, который удалось установить по предоставленному мной компромату.