Девочки приходят к выводу, что с Глебом они по соседству не жили. А вдруг он хороший везде, а для соседей само зло?

Ну, я до такой степени не топлю нахала в глазах друзей и называю себя исключением. Чем-то раздражаю я Глеба Романовича. Даже в лифте от меня отвернулся и говорить не хотел. Тогда-то я и заметила начало реакции краски.

Но кто в этом признается в тесной кабинке с мужчиной один на один?

Я же мелкая и хрупкая, а он высокий и сильный. Ещё он псих и как насупит брови – на меня икота нападает.

Выбегала из дома с надеждой, что ему скажет кто-то другой. Кто угодно, только не я.

Эта краска смывается, она как реагент, ярче всего выглядит пару часов. И тут Глеб Романович таким и появляется красавчиком, а еще ректор некстати пришел. Попала я, что говорить ещё.

— Мне конец, — вывод пока что тот же.

— А я же пыталась вас отговорить, — охает Аня, протягивая мне кекс для поднятия духа.

— Получается, я уже не смогу просить Дана, чтобы Глеба побил, — разводит руками Ника.

— Не, ты не волнуйся, Поль. Конца не будет, — и тут не унывает Лерка. — Теперь Глеб вряд ли захочет быстрой расплаты. Он себе на уме, это тоже учитывай.

Меня не успокоило ничто, хотя девочки старались. Лера прямо заявила, что в академии мне ничего не грозит. Ставить низкие баллы — мелко для Глеба. Такие, как он, умеют быстро находить лучший выход с наибольшей пользой для себя. Мои баллы на экзамене не принесут уж точно ему пользу.

А что тогда? Ух, как я напрягаюсь, трясусь.

С девочками расходимся в конце перемены. Дальше с Никой идем на поиски нашего курса.

Упс.

Замечаю опасного препода для меня. И модного, по мнению девчонок.

— Ника, давай свернем, — сквозь зубы прошу.

— Поздно, нас засекли, — произносит она, прикрываясь рукой.

Глеб растягивает широкую улыбку. Натуральный оскал, как у хищника. Улыбается жертве. У меня мурашки побежали до пят.

— Ну и чего вы раньше покинули аудиторию? Мне же вас не хватало на лекции, — заботливо интересуется мой препод-сосед.

— Так мы это... себя плохо почувствовали, — Ника тут же на двоих взяла мою легенду.

— Ох-х, с самого утра нездоровится. Еле на учебу доехала, — жалуюсь и я.

Вдруг пронесет?

— Угу-угу. Сочувствую вам, студентки. Лечитесь, крепитесь. Особенно ты, Горская.

Вздрагиваю от упоминания фамилии.

— Почему я особенно?

— Мне нужна здоровая соседка. Ника, до завтра. Полина, до вечера.

Глеб одаривает напоследок меня таким взглядом с прищуром, будто приговор уже подписан. Оправданию не подлежит. А спасенья не будет. У-у-у-у.

Направляется дальше, и мы с Никой поворачиваемся – проверить ответку. Похоже, что пытался смыть, но оттенок еще остался.

Что-то захотелось мне стать Никой, для которой Глеб «до завтра».

Быть на моем месте «Полиной до вечера» – с ума же сойти раньше времени.