В детстве он всегда казался мне оплотом стабильности и спокойствия — молодой, сильный, нерушимый. Но сейчас, взрослея, я стала замечать и седину, пробивавшуюся в его темных волосах, и взгляд усталых глаз, и множество морщин на лице. Возраст и нервы начинали брать своё.

— Может, и не стоит, — согласилась я. — Как там мама?

— Вчера общались по телефону, ты же знаешь, у меня нет возможности съездить домой, — словно оправдываясь, сказал он. — Она очень переживает за тебя. Просит тепло одеваться и не прыгать по горам в поисках приключений.

— Ах-ах, я что, в городе так часто в поисках приключений прыгала? — усмехнулась я. — Вот в чем-чем, а в этом занятии меня еще никто не обвинял.

— Она волнуется, и этим все сказано. Ты ребенок самостоятельный, подкованный, закаленный, стрессоустойчивый, но мать есть мать. Так что от себя тоже попрошу: не влипай ни в какие истории.

Можно подумать, я собираюсь.

— Папа, я честно обещаю вести себя ответственно. Тем более меня здесь приютила очень хорошая женщина. Она довольно строгая. Так что стоять на голове мне точно не позволят. Кстати, я хотела с тобой посоветоваться. — Настало время задать главный вопрос. — Чем можно отблагодарить человека, у которого, наверное, все есть?

— Ну ты, дочь, спросила. В сказках задания легче. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Ты хоть расскажи мне об этом человеке. А я подумаю.

Вот как кратенько рассказать папе о бабе Матрене? Про таких можно пятитомники, в тысячу страниц каждый, писать. Ну вот кто она? Боевая по характеру женщина с несчастной судьбой, пережившая дочку и внучку? Ведьма-травница, которой некому передать знания, потому что у нее из родных остался только правнук? И тот, мало того что холостой, так еще и с почками больными.

— Стоп! — остановил меня папа. — Поподробнее про почки.

— Вообще, я точного диагноза не знаю. Матрена Ивановна сказала, что наследственная болезнь от отца. Недостаточность, кажется. Она его травами какими-то поит. На том и держится. А к врачу, как я поняла, он либо сам идти не хочет, либо возможностей нет финансовых.

— О боги, вот она, великая сила самолечения. Какие травы с таким диагнозом? Ему срочно надо лечиться, я вообще удивлен такой беспечности.

— И что ты предлагаешь?

— Узнаю насчет бесплатных мест в нашей клинике. Руководство вполне может пойти на такой шаг. Взять обычного человека из глубинки. Они любят рекламу подобного рода. А дальше портал провесим, ты и твоя бабушка Матрена поможете с наведением. Только не обещай пока ничего. Не давай ложной надежды. Как только у меня будет точный ответ, я с тобой сразу свяжусь.

— Спасибо! — У меня замечательный отец. Вот бы все получилось. Очень хотелось мне помочь и Сергею Павловичу, и Матрене. И тут я вспомнила про еще одного человека. — Папа, ты можешь сделать еще одно доброе дело?

На меня вопросительно посмотрели.

— Даша — девушка, которая приехала на практику вместе со мной. Она в одном из разговоров упомянула о матери с раком мозга…

— Лиса, ты же знаешь, я не могу помочь всем. Очень хочу, но… — развел руками папа.

— Подожди, я не договорила. Эта Даша, она какая-то странная. Находясь рядом с ней, я чувствую неправильность, она либо врет мне, либо недоговаривает. У тебя же много друзей, ты много кому помог. Можешь узнать о ней побольше? Просто я вообще не уверена, что вся ее история — правда.

— Кажется, ты заразилась от меня паранойей, — поставили мне диагноз. — Но чтобы тебе было спокойнее, постараюсь все узнать.

— Ты лучший!

— Это то немногое, что я могу сделать для тебя на таком расстоянии.