— Прости, я не знала, — прошептала я.

Если честно, то у меня даже слов не нашлось. Вот что можно сказать в поддержку при такой ситуации?

— Не надо меня жалеть. — Голос Даши опять стал мягким. Удивительно быстрая смена настроения. — Да, это тяжело. Но я справлюсь. И я действительно рада, что мы здесь вдвоем. Поверь, глухая деревня и архив — это не предел моих мечтаний. А судя по рассказу председателя о столетних мышах в этом архиве, ближайший месяц я буду закопана в работе и пыльных бумагах. Да и знаешь, проживание под колпаком у местного законника оптимизма не добавляет.

— Не переживай так, у нас обязательно будет свободное время. Два выходных в неделю никто не отменял, — успокоила я Дашу, хотя про себя все равно отметила, что подругами мы вряд ли станем, но сама ситуация словно норовила нас объединить. — В этой деревне не может быть все настолько ужасно.

Интересно, откуда во мне взялись эти нотки позитива? Но я была убедительна:

— Я слышала, тут есть горячие источники. Мы обязательно должны сходить туда. Тем более мы часто будем пересекаться и на самой практике. Сама же слышала, мои способности явно понадобятся в твоем архиве. Сейчас главное — успокоиться, в конце концов, мы сюда не на вечность приехали. Отработаем месяц — и домой.

— Ты права. Просто я нервничаю, вот и срывает крышу. Я же впервые уехала так далеко от города, к тому же одна.

Что-то насторожило меня в этой фразе, только вот что? Кошка, по-прежнему сидящая на коленях, словно улавливая мои эмоции, начала проявлять признаки беспокойства, даже когти выпустила.

— Чего это она? — спросила Даша. — Вообще, странное животное, целый вечер от тебя не отходит.

— А здесь секрета нет. — Даже удивительно, что Даша раньше не спросила, мне казалось, у меня ответ на лице написан, точнее, в глазах. — Во мне кровь оборотней. Вроде как седьмая вода на киселе, но, видимо, очень сильные гены по линии матери. Либо прапрадед или кто-то из его предков — ирбисом был. Снежный барс по-другому.

— Ух ты! — восхитилась девушка. — Они же в природе очень редко встречаются. Ну не как оборотни, а как животные.

— Да, увы, — грустно вздохнула я. — Из-за красивой шкурки почти всю популяцию истребили.

— А ты, случайно, ночами не превращаешься?

— Нет! — улыбнулась я. — У меня только зрение хорошее. Ирбисы — одни из немногих кошек с круглыми глазами и почти человеческим зрачком. Поэтому если не присматриваться, то заметить сложно. Вообще, у меня об этом часто спрашивают, в какой-то момент все видят, что мои глаза немного иначе себя ведут, чем у чистокровных людей или магов, особенно в темноте или сумерках.

— А почему столько поколений ген активный? — с любопытством произнесла девушка.

— Такое бывает иногда. Мама рассказывала, бабушка при жизни изучала этот вопрос. Ген зверя наследуется, как цвет волос. Оборотни ведь не магические существа, они ближе, если говорить современным языком, к мутантам. Перевоплощение в животное для них — как для нас смена одежды, обычный процесс жизнедеятельности. Это не магический дар. Поэтому и переходит ген из поколения в поколение, медленно вырождаясь. Я вообще за долгое время первая девушка в роду с темными волосами. До меня у всех были пепельно-белые волосы, как шерсть у снежного барса. А у прабабки еще и когти росли.

— Удивительно. А если ты все же постараешься, можешь обернуться?

— Ты как маленькая, — засмеялась я. — Этот дар утерян в веках. Все, что осталось мне, это необычный цвет глаз и отголосок крови барса.

— Кошка поэтому себя так странно ведет? — заваливала вопросами Даша.