3). Осмотреть место близ плотины, или где удобно, на настоящей же Амударье-реке для строения крепости тайным образом и, если возможно, то и тут другой город сделать;

4). Хана хивинского склонить к верности и подданству, обещая ему наследственное владение, для чего предложить ему гвардию, чтоб он за то радел в наших интересах;

5). Если он охотно это примет и станет просить гвардии и без неё не будет ничего делать, опасаясь своих людей, то дать ему гвардию, сколько пристойно, но чтоб была на его жалованье; если же станет говорить, что содержать ему её нечем, то на год оставить её на своём жалованье, а потом, чтобы он платил;

6). Если таким или другим образом хан склонится на нашу сторону, то просить его, чтоб послал своих людей, при которых и наших два человека было бы, водою по Сырдарье-реке, вверх до Эркети-городка, для осмотрения золота;

7). Также просить у него судов и на них отпустить купчину в Индию по Амударье-реке, наказав, чтоб изъехал ее, пока суда могут итти, и потом продолжал бы путь в Индию, примечая реки и озера, и описывая водяной и сухой путь, особенно водяной, и возвратиться из Индии тем же путем; если же в Индии услышит о лучшем пути к Каспийскому морю, то возвратиться тем путем и описать его;

8). Будучи у хивинского хана, проведать и о Бухарском, нельзя ли и его хотя не в подданство, то в дружбу привести таким же образом, ибо и там также ханы бедствуют от подданных;

9). Для всего этого надобно дать регулярных 4000 человек, судов сколько нужно, грамоты к обоим ханам, также купчин к ханам и к Моголу;

10) Из морских офицеров поручика Кожина и навигаторов человек пять или больше послать в обе посылки: в первую под видом купчины, в другую – к Эркети;

11). Инженеров дать двух человек;

12). Нарядить казаков яицких 1500, гребенских 500, да 100 человек драгун с добрым командиром, которым идти под видом провожания каравана из Астрахани и для строения города; и когда они придут к плотине, тут им велеть стать, и по реке прислать к морю для провожания князя Черкасского сколько человек пристойно; командиру смотреть накрепко, чтоб с жителями обходились ласково и без тягости;

13). Поручику Кожину приказать, чтоб он там разведал о пряных зельях и о других товарах и, как для этого дела, так и для отпуска товаров, придать ему двух человек добрых из купечества, чтоб не были стары».

На козлах кареты рядом с кучером по-прежнему сидел верный Иван Махов, с кривой саблей и двумя пистолетами за кушаком.

В Москве Бекович остановился отдохнуть в родном ему семействе князей Голицыных. Мчавшийся же вслед за ним поручик Кожин никаких остановок не делал, а потому волею судьбы за Москвой на занесенной снегами почтовой станции произошла их первая встреча. Увы, дружбы между обоими с первой же минуты не сложилось.

Вначале оба начали спорить, кому первому подадут лошадей. Каждый топал ногами и тряс перед другим именным царским указом. Затем, когда наконец выяснили, кто есть кто, сразу начали спорить, кто главней. Бекович, по своему обыкновению, первым попытался нахрапом взять верх над Кожиным, заявив, что отныне тот его подчиненный. В ответ флотский поручик, не стесняясь в выражениях, сразу же поставил князя на место:

– А пошел бы ты, кабардинец, к своей матушке, а потом и далее! Не тебе, неучу морскому, мне, любимцу царскому, команды командовать! И немедля предъяви мне указ, в котором твои права надо мною прописаны!

Что и говорить, злоречив был поручик Кожин. На слова эти горячий джигит Бекович сразу же схватился за кинжал. Дернул его туда-сюда в ножнах и зловеще пообещал: