Когда рассказ был закончен, герцог долго молчал, очевидно, пытаясь уложить полученную информацию в голове. Затем покивал и громко, во всеуслышание, заявил:

– Все это слишком чудовищно и нереально, но у меня нет причин не верить вам, госпожа. Если все происходило хотя бы наполовину так, как вы говорите, то эта земля перед всеми вами в неоплатном долгу. Там, на месте, я приму решение о награде и сообщу о ней в канцелярию Императора. Сейчас скажу одно: могила на холме не будет забыта. Я лично за этим прослежу. Обещаю вам это, а сейчас нам пора в путь. Спасибо за рассказ, и до встречи!

Герцог по понятным причинам торопился, и с Гебом удалось поговорить не больше четверти часа. Пообещав заглянуть в Джарту, Медведь попрощался и повел своих людей на переправу, а они продолжили свой путь на север по имперскому тракту.

– Внимание, отряд! Стой! – резкий окрик Зода выдернул ее из воспоминаний. Дождавшись, когда все остановятся, командор обернулся к бойцам и скомандовал: – Спешиться! Первый десяток – берем пики! Второй и третий – зарядить самострелы! Десятникам доложить о выполнении!

Их отряд только что въехал на холм, с которого до поста на старой границе было чуть больше полутора лиг пути. Акарем находился впереди справа, но самого поселка отсюда не было видно. Из-за деревьев торчал остов разрушенной церкви, и немного просматривалась часть восточной гарнизонной стены.

– Неспокойно мне, – заметив ее вопросительный взгляд, хмуро пояснил командор. – На посту никого, и стены тоже пустые…

– Но они же почувствовали, что Погань ушла. – Аста проследила за взглядом приятеля и легко пожала плечами.

– И что из этого? – Зод хмыкнул и ещё больше нахмурился. – Если почувствовали, то нужно оставить пост и убрать часовых со стены? Да даже если бы все вокруг возлюбили бы ближних, как монахи в главном храме Лорана, то все равно все бы осталось по-прежнему. Расписание караулов и патрулей утверждается в Джарте второго числа каждого месяца, и ради всеобщей любви Моне его не отменит. Тебе бы послужить у нас пару оборотов, и вопросов бы таких не возникло.

– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, воздержусь. – Аста улыбнулась и сделала отвращающий жест. – Мне хватило вашей службы в последние дни и больше как-то не хочется.

– Ну как знаешь. – Зод усмехнулся, затем выслушал доклады десятников и приказал отряду выступать.

Смешки и разговоры затихли. Бойцы забрали из повозок щиты. Первый десяток вооружился пиками и продолжил движение по тракту, второй и третий выдвинулись на фланги. Случись бой – они развернутся цепями, обстреляют противников, а затем будут действовать по ситуации.

Рэя отправили назад, а сама Аста осталась около Зода. В случае обстрела она прикроет десяток Щитом, который легко отразит пару десятков болтов.

Едущие впереди разведчики не выказывали беспокойства и никаких знаков не подавали, но в воздухе висело заметное напряжение. Отряд двигался молча. Только лязг железа, стук копыт, фырканье коней и скрип колес едущих сзади повозок.

В тот момент, когда разведчики проехали пограничный пост, Зод заметно напрягся, но ничего страшного не случилось. Один из бойцов остался на виду у отряда, четверо уехали направо в сторону гарнизона. Вскоре двое из них вернулись, и вместе с ними на пост подошёл пеший солдат в простой пехотной кольчуге, с коротким копьем в руках.

Совсем молодой и безусый. Кольчуга болталась на нем, как на тренировочном манекене, шлем был заметно велик и постоянно сползал на глаза. Впрочем, парень не выглядел ни испуганным, ни потрясённым, и это слегка успокаивало.