У меня мурашки проступили на коже от его голоса, и я заторопилась к выходу. Пробка более–менее рассосалась, так что был шанс ускользнуть и спрятаться в своём кабинете, закрыться и с упоением предаваться работе. Ну не панике же.

– Пусть огненная леди останется, – донеслось сквозь гомон толпы.

Я бы решила, что мне показалось, если бы ему не вторил юрист:

– Мисс, Кэррингтон, вы нам нужны! Подойдите, пожалуйста.

Я?! Вот так сразу? Ему что, мои рыжие волосы не понравились?

Я и правда от природы обладала ярко–рыжей шевелюрой, ещё и добавляла «огонька» краской. Мне нравилось выделяться среди прочих. Но сейчас готова была нацепить платок или перекраситься под цвет стен.

И, вообще, нехорошо обращаться к людям по внешним признакам. Что он себе позволяет?

Я медленно повернулась, и максимально деловым тоном поинтересовалась:

– Я чем–то могу помочь, мистер Хант?

– Пока не знаю. Возможно. – Он осмотрел меня оценивающе. – Хочу обсудить один инцидент… – новый босс намеренно тянул резину.

А меня вдруг обдало холодом. Неужели, он сделает то, что не смогла провернуть Алисия – меня уволить? Было бы печально оказаться первой жертвой. Кстати, невинной. Работник из меня отличный, а произошедшее у дамской комнаты – проявление глубоких чувств к родственнице и сопереживание! И вообще, я очень люблю животных, особенно… кого я там ей приписала?

Не важно. Я не виновата – и точка.

– О чем вы хотите поговорить? – Я старательно изображала деловую заинтересованность, но мое тело вдруг решило повторить недавно изученные выкрутасы.

Чем больше я смотрела на нового президента компании, тем больше захлестывало меня то самое состояние. Ноги стали зефирными, по коже пробежал жар, и снова напряглись проклятые соски.

Демиан Хант перевёл взгляд на мою грудь и изогнул черную бровь. Увидел. Понял! И юрист, зараза такая, тоже отметил изменение в моем состоянии, даже протер платочком лысину. Так и хотелось выдать ему, что у меня такая реакция на стресс, но я стоически молчала.

Зрачки Ханта расширились, сделав его глаза черными, словно две бездны. Крылья носа раздулись, скулы проступили и заострились, придавая лицу хищное выражение. На лице промелькнуло на нечто такое, что можно было расценить, как домогательство, за один тот эффект, который оно на меня произвело.

С ужасом подумала, что будет, если я взлечу к вершинам удовольствия здесь и сейчас.. При них. И второй раз при нем… Босс уже видел минуту моего позора, но вряд ли понял, что конкретно произошло, но сейчас мы слишком близко, моё состояние очевидно. Он точно решит, что я озабоченная нимфоманка. И здесь мне уже не поможет дохлый хорек.

– Вам нехорошо? – участливо поинтересовался босс, пока я бледнела и краснела, сражаясь с собственным телом.

Сложно быть белокожей, любая эмоция отражается на лице моментально.

– Немного, – соврала я.

Мне не просто нехорошо! Мне хреново! Так «хреново», что я как никогда готова сделать первый шаг к мужчине и сделать с ним всё то, что так отчаянно желает обезумевшее тело!

Ужаснулась собственных мыслей. Меня так ломало, что я боялась ляпнуть нечто подобное вслух и усугубить и без того непростую ситуацию.

– Может, вам нужен отгул? – предложил Хант совсем уж неожиданное.

От удивления, мне даже на миг полегчало.

И отгул, и врач–гинеколог, и, возможно, консультация психотерапевта с последующим назначением успокоительных! Но ему я ни за что в этом не признаюсь, я слишком много сил потратила на компанию, чтобы вылететь из неё из–за временного умопомрачения!

– Отгул?! Никогда их не брала, что вы! Мне было приятно познакомиться, но у меня много работы, мистер Хант. Если у вас нет ко мне больше вопросов, можно я пойду? – протарахтела, надеясь, что нынешний инцидент достаточно его отвлек от прошлого, дезориентировал и обезопасил меня от наказания.