Нет, это не было для меня «порядком», и я сама была не в порядке. Это походило на какой-то жуткий, сюрреалистичный сон. Только почему-то закончиться он не спешил.

Алексей обошел меня, подошел к телу на обочине, нагнулся. Проверил пульс, затем поднял на меня взгляд и покачал головой.

Я не ошиблась.

Он был мертв.

Незнакомый мужчина, сбитый моей сестрой, был мертв.

— Алеся Владимировна, надо бы вызвать скорую и полицию… — начало было он, но тут Арина подскочила к нему.

Вид у нее был дикий. Макияж размазан, белая футболка, выглядывавшая из-под джинсовой куртки, запачкалась то ли в крови, то в земле, то ли и в том, и в другом. Волосы растрепались, несколько прядей выбились из высокого хвоста и прилипли к лицу. А глаза… глаза горели безумным огнем!

— Ты что?! Ты рехнулся?! Подставить меня хочешь?! — закричала младшая, подлетая к Леше и с силой толкая его в грудь. Он покачнулся, но удержался и только покачал головой.

— Арина, как ты вообще здесь оказалась? Как ты одна села в машину? — затараторила я. Младшей сестре шел только семнадцатый год. Она мечтала о собственном автомобиле, но родители пообещали его к восемндацатилетию, если она успешно поступит в выбранный мединститут. — Почему ты взяла папину машину, как тебе вообще это удалось?

Вопросов было много, ни на один из них у меня не было ответа.

Обычно мама и папа всегда нам доверяли. Ключи можно было взять в холле, где они их и оставляли, но никогда никто из нас не позволял себе этого сделать.

До сегодняшней ночи.

Арина бредила машиной, я хорошо это помнила. Но чтобы взять папину, без разрешения, чтобы сесть в нее и поехать куда-то, не имея прав, да еще и на ночь глядя…

Это не было похоже даже на взбалмошную Арину.

— Как это произошло?!

— Я… мы с ребятами поспорили… — Арина всхлипнула, резко меняясь в настроении. Обняв себя за плечи, сестра мелко затряслась. – Боже, что теперь с нами будет?! Меня посадят! Или нет, того хуже… папу обвинят во всем, это ведь его машина! — снова запричитала Арина.

Я закрыла рот ладошкой, чтобы сдержать невольный вскрик.

Автомобиль ведь действительно был отцовским! Папа только на днях получил пост, о котором говорила Алана и тут… такое…

— Полицию нельзя… — прохрипела я, делая шаг навстречу Алексею. — И скорую… если он уже мертв, они ничего не сделают, — продолжила я. Во рту пересохло, сердце колотилось, как бешенное, но в голове была только одна мысль.

Спасти.

Своего отца.

Свою сестру.

Свою семью.

Вот только как?

— Алеся Владимировна, Вы же понимаете, что это неправильно… — произнес Алексей. — Все может стать намного хуже, если вы попытаетесь скрыть случившееся.

— Звони, — не обратив никакого внимания на его слова, приказала я.

— Кому?

— Алане. Алане Руслановне.

— Ну, вот и все. Дело сделано, — холодным тоном произнесла Алана Руслановна, складывая руки на коленях.

Как ни в чем не бывало, она сидела в кресле, и пила чай. Будто сегодня был какой-то будний день и ничего не произошло.

Действительно, все и все. Все сделано. Решено.

Теперь я навсегда покрыта этим грехом. Сокрытием преступлением.

У меня был мотив, есть оправдание. Но было ли прощение такому поступку, что я совершила в попытке защитить сестру?

Ужас, продлившийся всю ночь до самого раннего утра, будто бы не имел никакого значения для моей свекрови. Она была спокойна, холодна и сдержана. Будто каждый день занималась тем, что отдавала распоряжения перенести куда-то чей-то труп. Будто каждый день скрывала подобные ужасы.

У нее оказались «свои люди». Из охраны, именно они перевезли тело. Из правоохранительных органов, именно эти все обещали «прикрыть». Черт знает, может быть, как раз сам черт и был у нее в друзьях.