Сердце у меня екнуло. Я и забыла, как наблюдательна моя мама. Ее незатейливый взгляд на вещи проникал в самую глубину, и она видела все насквозь. Раньше мне это не мешало: до сих пор у меня не было секретов, которыми я не могла бы с ней поделиться.

– Дело не только в нем, – оправдывалась Рене, поджав губы. – Видела бы ты, как ты сама ведешь себя в его присутствии.

– А что такое?

– То, как ты двигаешься – поворачиваешься вокруг него, даже не думая об этом. Стоит ему шевельнуться, как ты уже подстраиваешься. Точно магнит… или будто под действием тяготения. Ты словно луна или искусственный спутник. В жизни не видела ничего подобного.

Рене уставилась себе под ноги.

– Так, а не начиталась ли ты детективов? – поддразнила я с натянутой улыбкой. – Или сейчас ты читаешь фантастику?

Рене порозовела.

– Да при чем здесь это!

– Попалась какая-нибудь хорошая книжка?

– Ну, была одна, какая разница? Мы о тебе разговариваем.

– Мам, тебе не стоит читать ничего, кроме женских романов. Ты ведь такая впечатлительная.

Уголки ее губ слегка приподнялись.

– Я болтаю глупости, да?

На долю секунды я онемела: Рене так легко переубедить! Иногда это к лучшему, потому что не все ее идеи воплощаются в жизнь. Но теперь мне стало больно от того, как быстро она поддалась – ведь в этот раз мама попала прямо в яблочко!

Она подняла взгляд, и я взяла себя в руки.

– Почему же глупости? Просто ты мама.

Рене засмеялась и махнула рукой, показывая на белый песок, протянувшийся до голубой воды.

– Разве всего этого недостаточно, чтобы убедить тебя переехать обратно к своей глупой маме?

Я театральным жестом вытерла лоб и сделала вид, что отжимаю волосы.

– К влажности привыкаешь быстро, – пообещала мама.

– К дождю тоже можно привыкнуть, – возразила я.

Она игриво толкнула меня локтем в бок, взяла за руку, и мы пошли обратно к машине.

Если не считать беспокойства за меня, мама казалась вполне счастливой. Удовлетворенной. Она все еще смотрела на Фила огромными влюбленными глазами, и это утешает. Рене наверняка довольна жизнью и вряд ли сильно по мне скучает, даже сейчас…

Моей щеки коснулись ледяные пальцы Эдварда. Я моргнула, приходя в себя, и подняла глаза. Он склонился и поцеловал меня в лоб.

– Спящая красавица, мы уже приехали. Пора просыпаться.

На крыльце горел свет, а на подъездной дорожке стояла патрульная машина Чарли. Разглядывая дом, я заметила, как в гостиной пошевелилась штора и на темную лужайку упал яркий луч света.

Я вздохнула: Чарли, разумеется, сидит в засаде.

Эдвард, должно быть, отметил то же самое: он выглядел напряженным и думал о чем-то другом, когда открыл мне дверцу.

– Он очень злится? – спросила я.

– С Чарли проблем не будет, – пообещал Эдвард ровным голосом без намека на шутку. – Он по тебе соскучился.

Сомнительно. Если так, то почему у Эдварда такой вид, словно он готов броситься в драку?

Сумка у меня была маленькая, но Эдвард настоял на том, чтобы занести ее в дом. Чарли придержал для нас дверь.

– Добро пожаловать домой, малышка! – воскликнул отец вполне искренне. – Как там в Джексонвилле?

– Влажно. И мошкары полно.

– Значит, Рене не удалось убедить тебя поступать в университет Флориды?

– Она попыталась. Но воду я предпочитаю пить, а не вдыхать.

Чарли неохотно перевел взгляд на Эдварда.

– А ты как провел время?

– Хорошо, – безмятежно отозвался Эдвард. – Рене очень гостеприимна.

– Ну ладно. Рад за тебя. – Чарли отвернулся от Эдварда и неожиданно заключил меня в объятия.

– С ума сойти! – прошептала я ему на ухо.

– Белла, я очень по тебе соскучился. Без тебя в доме с голоду умереть можно.