– Если хотите, можете подняться ко мне – умыться перед обедом и взглянуть на образец руды, подлинную частицу Затерянного острова, – предложил Уильям.

Самое, пожалуй, странное приглашение за всю его жизнь. Вместе с коммандером они поднялись по унылой лестнице «Лагмутского пакетбота». Семейно-коммерческая атмосфера во всей красе.

И только после обеда, усевшись в салоне, они возобновили серьезный разговор. Уильям раскопал среди подшивок «Биржевых и рыночных сводок» старый атлас, и они с коммандером раскрыли его у большого эркерного окна.

– Теперь видите? – Коммандер ткнул длинным загорелым пальцем в блеклый океан с затертыми точками атоллов. – Если собираетесь искать остров сами, лучше всего подобраться к нему как можно ближе обычными путями, а потом нанять торговую шхуну, чтобы она доставила вас прямо на место.

Уильям кивнул, хотя зафрахтовать торговую шхуну представлялось ему не меньшим подвигом, чем возглавить экспедицию через центральную Гренландию.

– Если мы не попали впросак с широтой, – продолжал коммандер, не убирая палец с карты, – то первым делом вам нужно добраться до Таити.

– Таити? – воскликнул Уильям. Перед глазами замелькали пестрые экзотические картинки.

– Да. Ближайший к вашему острову мало-мальски крупный город – Папеэте.

– Отлично! Просто замечательно!

От географических подробностей голова шла кругом.

– В Папеэте нужно будет нанять шхуну, которая довезет вас до острова. Зафрахтовать на месте. Это, конечно, влетит в круглую сумму, и потом, когда найдете руду и приступите к вывозу, сразу поймете, какое это дорогостоящее предприятие, даже если сэкономить на рабочей силе за счет канаков. Впрочем, вы уже об этом думали, полагаю.

– Частично, – ответил Уильям жизнерадостно. – Знаете, меня давно мучает какая-то неправильность, режет слух, словно фальшивая нота, никак не ухвачу ее. Только теперь понял. – Он стал серьезным. – Почему вы все время говорите «ваш» остров, «вы должны сделать»? Словно сами участвовать не собираетесь. Этот остров такой же мой, как и ваш, и вы имеете такое же право им заняться. Так что «мы должны добраться до Таити» и «мы наймем шхуну».

Коммандер с улыбкой покачал головой:

– Простите. Без меня.

– Вы не поедете? – уточнил Уильям.

– Боюсь, что так.

– Почему? Сомневаетесь в существовании острова? Не верите в урановую руду?

Коммандер посмотрел ему в глаза.

– Верю. Не исключаю, что кто-то туда уже добрался, однако, если взвесить все за и против, это маловероятно.

– И замечательно! – выдохнул Уильям. – Тем более не понимаю, почему вы не хотите участвовать. Вы… – он замялся перед тем, как высказать точившую его мысль, – вы боитесь не выдержать?

– Что? – оскорбленно засопел коммандер. – Не выдержать? Да я что угодно выдержу. Вы так говорите, будто я дряхлый старик.

Он возмутился искренне, взгляд его заледенел. Уильям, встревожившись, принялся сбивчиво, но чистосердечно извиняться.

– Я просто подумал, может, вам не хочется выезжать из Англии. Это я просидел тут большую часть жизни, а вы годами ходили по чужим морям и сыты ими по горло.

Коммандер сделал несколько затяжек, окутался густым дымом и постепенно успокоился.

– Да, верно. Я годами жил вдали от родных берегов, а лучше Англии места нет – для англичанина по крайней мере. Это лучший на свете дом, даже сейчас, когда он шатается и трещит по швам. Но я не против на время его покинуть. С чего бы мне противиться? – Он вынул трубку и резко обернулся к Уильяму. – Вы знаете, что такое уйти в отставку? Что такое безделье и безденежье? Я вам расскажу. Это проклятие. Ржавеете и покрываетесь мхом прямо на глазах. Никогда не пробуйте.