Дверь дома номер четырнадцать приоткрылась дюймов на шесть – женщине, стоявшей за дверью, этого оказалось достаточно. Она напоминала отражение в кривом вытягивающем зеркале: ее голову, лицо, шею, плечи словно безжалостно сжимали в тисках с самого детства. На Уильяма она смотрела вприщур, будто через щель, и от этого взгляд выходил еще более пристальным и буравящим.

– Да? – спросила женщина, приоткрыв наконец дверь еще на пару дюймов.

– Простите, это дом коммандера Айвибриджа?

– Нет. Это не его дом.

Уильям похолодел.

– О… Простите. Я… Мне казалось…

– Коммандер Айвибридж, – сурово продолжила женщина, – здесь только квартирант. Вы хотите его видеть?

– Хотел… то есть хочу, – с облегчением выдохнул Уильям. – Он дома? У меня к нему довольно важное дело.

– Если насчет страховки, то не тратьте время попусту. К нему уже подкатывали. Бесполезно. Он не страхуется.

– Нет-нет, я совсем не за этим.

– И покупать он тоже ничего не будет. Даже не суйтесь. У него нет денег.

– Я и не собирался. Дело сугубо личное и очень важное. Он должен быть уже в курсе, из письма.

– Да, вчера пришло, – подтвердила хозяйка. – Я видела. Ему сейчас мало кто пишет, так что я заметила. Вы заходите. – Она провела Уильяма в небольшую гостиную, уставленную фотографиями, огромными раковинами и дешевыми восточными вазами. – Можете подождать здесь. Он вышел за газетой. Сам теперь за ними ходит. Так дешевле, да и занятие какое-никакое. Может, конечно, ему вздумается еще прогуляться, но вряд ли. Подождите здесь.

– Спасибо, – с легкой иронией поблагодарил Уильям.

– Между прочим, раньше гостиную он тоже снимал, но теперь отказался и довольствуется только спальней. Не по карману стало. Я иногда пускаю его здесь посидеть, когда к нему приходят. – Хозяйка понизила голос, и в глазах, из-за близкой посадки к длинному носу напоминавших ягоды на ветке, мелькнуло тайное злорадство. – Коммандер сейчас на мели.

– Что? – не понял Уильям.

– На мели, прочно застрял на мели. Совсем не тот, каким сюда приехал. Вы его знали раньше?

– Нет.

Уильяму не нравились эти откровения и кошмарно сплюснутая женщина, похожая на огромного богомола. Он уже сочувствовал коммандеру, которому пришлось отказаться от гостиной и самому ходить за газетой, «сев на мель». Почему эта особа вываливает такие подробности первому встречному?

– Если вы только что приехали, да еще по делам, может, вам самому нужна комната? – поинтересовалась хозяйка, разглядывая его, словно любопытствующий комар. – У меня найдется. Моя фамилия Трайн. Миссис Трайн.

Уильям молча кивнул.

– Что-то я не уловила вашего имени, – продолжила миссис Трайн, не дождавшись ответа.

– Потому что я не представлялся, – отрезал Уильям. – Для вашего сведения: моя фамилия Дерсли. Дерсли. Уильям Дерсли. Я из Бантингема, Суффолк. Приехал вчера днем из Лондона. Остановился в «Лагмутском пакетботе».

Миссис Трайн выслушала анкетные подробности, не меняясь в лице.

– Подождите здесь, мистер Дерсли, – сказала она, складывая руки перед собой, словно собираясь еще больше сжаться и просочиться в едва приоткрытую дверь. – Он будет через минуту-другую.

Она исчезла. Коммандер действительно появился через несколько минут, перекинувшись парой слов с миссис Трайн, – Уильям услышал его голос за дверью.

– Мистер Дерсли? – На Уильяма смотрели удивительно ясные голубые глаза. – Да, коммандер Айвибридж – это я. Вы, насколько я понимаю, по поводу давешнего письма?

– Да. Это письмо написал мой дядя незадолго до смерти, несколько недель назад. Но оно попало к другому коммандеру Айвибриджу.