– Вот он! – обрадовалась Анита.
Мьоли́ прыгнул к ней на руки, словно ища защиты.
Томми не стал рассматривать, что там, за дверью, снова натянул цепочку и закрыл висячий замок.
Через минуту юные друзья выбежали на улицу, на свежий вечерний воздух, и пошли по каналу Борго.
Вокруг уже светило много вечерних огней.
Глава 3
ФРАНЦУЗСКИЙ ХУДОЖНИК
– Что это был за человек? – уже поздно вечером спросила Анита маму.
Они спали с нею в одной большой кровати, хотя папа и возражал.
Кровать огромная, со множеством лежащих друг на друге шерстяных матрасов, и потому такая высокая, что забраться на нее стоило труда. Зато наверху становилось так уютно, что совсем не хотелось слезать.
– Что это был за человек... Кто? – удивилась госпожа Блум, опуская книгу. Она всегда допоздна читала одну и ту же книгу.
Наверное, у нее нет конца, думала Анита.
Она повернулась на подушке и заглянула маме в глаза.
Мягкий свет лампы окутывал женщину, волосы ее пахли шампунем, а дужки очков казались позолоченными палочками.
– Ты похожа на Вирджинию Вулф, – сказала Анита.
Ее мама усмехнулась и опустила книгу:
– Я думаю, тебе уже давно пора спать.
– Но мне не хочется.
Госпожа Блум положила в книгу закладку и протянула руку к лампе на тумбочке, намереваясь погасить свет:
– Ты спросила... Кого ты имела в виду?
– Французского художника.
– Мориса Моро?
– Да, именно его. Что это был за человек?
Щелк. И свет погас.
Комната погрузилась в темноту, но вскоре глаза Аниты привыкли ко мраку, и она стала различать контуры предметов в лунном свете, лившемся в окно.
Они всегда спали с открытыми ставнями.
– Это был очень своеобразный человек, который не вписывался ни в какие схемы, – ответила дочке госпожа Блум, натягивая одеяло по самый подбородок. – Он иллюстрировал детские книги.
– В самом деле? А какие детские книги?
– Главным образом о путешествиях. Вроде «Путешествий Гулливера», читала?
– Про остров лилипутов и остров гигантов?
– Верно. И еще он иллюстрировал «Странствия Сэра Джона Мандевиля». И «Миллион» Марко Поло.
– Итальянского путешественника, который побывал в Китае.
– Молодец.
– Томми показал мне свой дом, – объяснила Анита, откидываясь на подушку. – Но он говорит, что это не настоящий его дом.
– Нет особой разницы между настоящим домом и не настоящим, – заметила ее мама. – Важно, как смотреть на вещи... Если нам удобно считать его настоящим... значит, он настоящий, вот и все.
– Но Томми говорит...
– Томми много чего говорит, – засмеялась госпожа Блум.
Анита поняла, что хотела сказать мама, и тоже посмеялась.
Они помолчали.
– У него в самом деле была обезьяна?
– Анита, попробуй уснуть.
– Так это правда или нет?
– Да. Правда. Он привез ее из Африки, куда попал через Гибралтарский пролив.
– Он был в Африке?
– И во многих других местах. Он был великим путешественником.
– И рисовал все места, где бывал?
– Во всяком случае, нечто похожее. – Госпожа Блум зевнула. – Скажем так, он рисовал места, какие ему нравились, не особенно заботясь о том, бывал там или нет.
– Но ты-то знаешь, бывал он там или нет?
– Вот поработаю пару месяцев, верну этим фрескам их настоящие краски, тогда, может быть, и узнаю. А теперь... спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Помолчав некоторое время, Анита снова заговорила:
– Мама!
– Что?
– Покажешь завтра, где нарисована обезьяна?
– Анита...
– Ты же сказала, что он нарисовал ее. Покажешь?
– Хватит разговаривать, Анита...
– Ну, пожалуйста!
– Анита, послушай, уже двенадцать часов, наверное. А завтра тебе в школу, и...
– Я очень хочу посмотреть на эту обезьяну!
– Не сможешь. Этот рисунок на потолке.