Валера, кстати, с кем-то общается, пока я стою столбом. Я просто не знаю, что нужно делать, а подходить к старшим девочкам самой мне боязно, у меня так себе опыт со старшими в школе. Если бы не предки, меня бы забили, превратили в дрожащее существо, но батя прекратил травлю, пообещав всем тюрьму, – а он может, и это знали. Уже не может…
Всё, получается, стало прошлым, отчего мне хочется кричать, орать, срывая горло, потому что я осталась, выходит, совсем одна. Ни друзей, ни подруг, и теперь меня разве что использовать будут, понятно для чего. Но выхода нет – или нужно будет делать, что сказано, или сдохнуть. Хотя, наверное, они могут попытаться заставить. Не знаю, как можно заставить упршуюся меня, даже у предков не получалось, но не уверена, что горю желанием узнать.
Среди чужих
Обед какой-то странный – разваренная каша и, кажется, тушёнка. Столы длинные, их два. Мы все умещаемся за одним, а второй пустой. Наверное, этот бункер рассчитан на большое количество людей. Теперь я вижу, что суммарно нас человек сорок, не больше. Я здороваюсь со всеми, при этом мне просто кивают.
– Меня Лера зовут, – представляюсь я соседке справа, потому что слева Валера сидит. – Валерия.
– Марина, – кивает девушка, обнимающая тарелку так, как будто могут отобрать.
– Скажи, а почему вы такие спокойные все и слушаетесь военного этого? – интересуюсь я.
– А чего нервничать, – вздыхает она. – Для нас ничего не изменилось. Не общага, так бункер, даже куратор тот же…
– Как не изменилось? – поражаюсь я, отставляя ложку. – А родители?
– Ты что, домашняя? – с каким-то непонятным презрением произносит Марина. – Как только затесалась… У нас нет родителей! – неожиданно зло выплёвывает она.
Только спустя несколько мгновений до меня доходит – они детдомовские. Им просто не о ком плакать! Если родителей нет, то они просто привыкли быть вместе, выполнять приказы и делать, что им сказано, поэтому и не истерят. Получается, я здесь одна такая – с родителями, ничего не знающая и не понимающая. Примут ли они меня в свой круг или… Или будут гнобить? Тогда действительно лучше с Валерой, я его хотя бы знаю…
– Внимание! – звучит объявление. – Юноши после обеда следуют на занятия. Девушки: комнаты пять и семь – дежурство на кухне; десятая и одиннадцатая – на склад, с тринадцатой по девятнадцатую – индивидуальные задания.
Последнее меня касается, у нас пятнадцатая комната. Замечаю, что никто не возражает и явно понимает, что делать нужно, поэтому я быстро доедаю, потому что не хочу ни с кем ссориться, и подхожу к рослой девушке. Что такое «индивидуальное задание», я не знаю, надеюсь только, что это не бордель. Мало ли что, если они все детдомовские, значит, будущие бандиты, так мама говорит… говорила. Но тут получается, что мне с ними рядом всю жизнь жить… Страшно.
– Какая комната и как зовут? – с ходу спрашивает она меня.
– Пятнадцатая, – отвечаю я и добавляю. – Лера… Новикова.
– Лера, пятнадцатая, – записывает она. – Принеси паспорт, сейчас все документы будут сданы, потому что вам они уже не нужны.
– Хорошо, – киваю я.
– Сейчас я покажу тебе, чем ты будешь заниматься ближайшую неделю, – говорит мне Вера, – и объясню, как именно что делать. Постой в сторонке.
Я послушно отхожу в сторону, а она объясняет пяти другим девушкам, что им нужно делать – в основном мыть полы, стены, а две будут отмывать что-то сантехническое, по-моему. И никто не возражает! Совсем никто, только спрашивают об одежде. Меня, кстати, этот вопрос тоже интересует, ведь у меня с собой только джинсы ещё и четыре пары трусов. Я же на неделю ехала всего, потому взяла бельё и минимум одежды – лето всё-таки.