Тётка испуганно зыркнула в сторону надзирателей, но те как раз отвлеклись на мятежников, что стали поносить нас вслух. Видимо, окончательно поняли, что их не берут и сбежать не получится.

– Ну, не так чтобы много… В набеги не ходила. Но если дадите палку какую – буду драться.

– За что ты здесь?

– Так по дурости, – горько сплюнула она. – Пообещали нам мирную жизнь и амнистию. Мы ж с Мочалки, не грабили, не убивали никого! А как пришли, так нас и попросили расплатиться по долгам…

– А к нам зачем рвёшься?

– Так лучше сдохнуть, чем стены эти проклятые откапывать! Я на фермы просилась, там всяко привычнее, так меня отмудохали, чтоб рот не открывала лишний раз. И сюда бросили, до поправки. Завтра снова пойду, значит.

– Ясно, – кивнул я. – Будет тебе палка.

Женщина просияла и робко улыбнулась щербатым ртом, ещё не до конца веря в происходящее. Консультант тоже обрадовался, что удалось втюхать мне хоть кого-то. А вот у меня настроение провисло, как знамя без попутного ветра. Совсем не то чувство, как беру себе новую тачку в салоне. По всему выходило, что придётся нам обращаться за посторонней помощью. А это плохо для репутации, да и последствия такого выбора трудно спрогнозировать. Наёмники, которые нанимают других наёмников, чтоб те сделали их работу… Звучит так себе.

Оставался ещё вариант с посещением другого магазинчика, но, по словам Двойки, он был мельче и хуже этого. Даже любопытно стало, чем именно.

– А там что? – кивнул я в сторону одиночных клеток, что располагались в самом дальнем углу.

– Всякое непотребство и приговорённые к смерти, – с неохотой пояснил торговец.

Лучших слов, способных меня заинтересовать, сложно себе представить, так что я направился прямо туда. Консультант поспешил следом, причитая на ходу:

– Стойте, они не продаются!

– Тогда что они тут забыли?

– А куда их девать? – принялся оправдываться работорговец. – Стража с полицией притаскивают сюда задержанных на передержку, не хотят морочиться. Как заканчивают с оформлением, мы их отправляем на казнь.

– В бойцовские ямы? – усмехнулась Двойка.

– Чаще всего да, если это не государственный преступник. Тогда приходится всё делать публично. Вот тут как раз один ждёт…

Работорговца прервал отчаянный вопль, раздавшийся со стороны дальних клеток:

– Да сколько можно! Не виноват я!

Кричащий невольник со спутанными волосами вцепился в прутья, будто в припадке. Довольно крепкий малый, судя по разодранной одежде, далеко не бедняк. Только вот он явно замер на грани безумия и вот-вот готовился через неё переступить. Отчаянье, плескавшееся в его глазах, можно было намазывать на хлеб.

– Ублюдки, ненавижу-у-у…

По его грязному лицу стекали извилистые дорожки слёз, растворяясь в короткой бороде, напоминающей эспаньолку.

– Их банда пыталась обокрасть мелкого ростовщика, – пояснил консультант, догнав меня у самой клетки. – Оказалось, что он в розыске в Шо-Батае. Покушение на жизнь знатного человека.

– Это не я… – сорванным голосом прорычал преступник.

– Да кого это волнует, мудак, – донеслось из соседней клетки. – Заткнись и сдохни достойно.

Я пригляделся, но так и не смог понять, кто там сидит. Какая-то бесформенная груда тряпок.