– Миссис Найтингейл была не из тех женщин, сэр, что весь день сплетничают или болтают по телефону. Дамы, которые к ней приезжали, всегда были заняты делом, устраивали ярмарки, любительские состязания по конному спорту – вы понимаете, о чем я. Еще… – В ее голосе появилась печальная торжественность. – Еще, сэр, на ужин приезжали их друзья, сэр Джордж и леди Ларкин-Смит, мистер и миссис Праймеро, местная знать.

– А джентльмены? Не смущайтесь, миссис Кэнтрип. В наше время у леди могут быть друзья-мужчины без… всякого такого.

Экономка решительно покачала головой.

– Ее друзья были их общими друзьями, сэр, – сказала она и с некоторой долей сарказма прибавила: – Что еще вы хотите узнать?

– Только одну вещь. О стирке белья. В чьи обязанности входит менять белье в этом доме, всякие… простыни и полотенца?

– В мои, сэр, – удивилась миссис Кэнтрип.

– А сегодня утром вы не забирали мокрых полотенец из ванной мистера Найтингейла?

– Нет, сэр, точно не забирала. Сегодня утром мне было не до работы – это факт. – Миссис Кэнтрип гордо вскинула голову. – Кроме того, сегодня не тот день. Я меняю постельное белье утром в понедельник, а полотенца – в понедельник и в четверг. Уже много лет, с тех пор как я здесь работаю.

– А не мог ли кто-то другой… – осторожно предположил Вексфорд.

– Не мог, – отрезала миссис Кэнтрип. – Грязное белье складывается в корзину на кухне, и сегодня к ней никто не приближался. Могу поклясться. А теперь, сэр, прошу извинить, но мне нужно подавать ленч. Вряд ли мистер Найтингейл захочет есть, но я должна, как обычно, отправить поднос с едой мистеру Виллерсу… Боже милосердный! Мистер Виллерс! Я совсем забыла о мистере Виллерсе!

Вексфорд смотрел на нее во все глаза.

– Вы хотите сказать, что в доме живет шурин мистера Найтингейла?

– Не то чтобы живет, сэр. – Глаза экономки по-прежнему были вытаращены, красная рука замерла, прижатая к щеке. – Он приезжает каждое утро и сочиняет свои книги в Старом доме. О, сэр, мне кажется, ему никто не сказал!

– Мистер Виллерс должен был видеть, какая тут суматоха.

– Нет, сэр. Из-за тех деревьев из Старого дома ничего не разглядишь – и снаружи тоже. Я должна пойти и сказать ему. И, слава богу, они не были особенно близки. Одно хорошо – ему будет легче перенести.

Миссис Кэнтрип поспешила из кухни почти бегом. Вексфорд смотрел, как она скрылась под аркой живой изгороди, над которой нависали ветки липы с уже тронутыми желтизной листьями. Над ними виднелась пологая крыша Старого дома и голубое небо с белыми пятнами облаков.

Старший инспектор выждал пять минут, потом, повторяя путь миссис Кэнтрип, зашагал по дорожке, которая привела его на маленький мощеный дворик с небольшим квадратным прудом в центре. В темной прозрачной воде под плоскими блестящими островками листьев лилий плавал карп.

Дворик утопал в густой тени окружавших его деревьев. Их корни высосали все соки из узких бордюров, на которых ничего не росло, кроме чахлых, лишенных цветов растений, отчаянно и безнадежно тянущихся вверх в надежде выбраться на солнце. Вероятно, миссис Кэнтрип вошла в старинный дом – на взгляд Вексфорда, ему было не меньше четырехсот лет – через распахнутую настежь дверь из красильного дуба. Рядом со ступеньками стояла черная металлическая скребница для обуви в виде петуха с расправленными крыльями. Скользнув взглядом поверх окон, решетки на которых были увиты плющом, Вексфорд заметил его собрата, примостившегося на флюгере.

Входя в Старый дом, он понял, что ветер стих.

Помещение, в котором оказался Вексфорд, очевидно, использовалось как кладовая. У стен были сложены пирамидки березовых поленьев, пустые полки над ними ждали нового урожая яблок и груш. Повсюду царили чистота и порядок.