В общем, все это было очень уж странно. А мне всегда не нравилось то, что я не понимал.

Но Будочник напомнил еще одну важную вещь – футбол. Точнее, товарищеский матч, который должен был состояться завтра, если память мне не изменяет. Неясно, не решил ли его отменить Шелия. Все-таки, город еще не оправился после серьезного нападения чудовищ. С другой стороны, он вроде и писем никаких по этому поводу не присылал. А для аристократа дать заднюю без предварительного предупреждения – смерти подобно.

Эх, тяжело без телефонов. Сейчас бы написать: «Серег, привет, че там по поводу завтрашнего матча?». И все дела.

Я вспомнил одно подходящее заклинание из книжек. Само собой, не из самоучителя. Недавно нашел его в «Перечне необходимого для юного дворянина-мага». Называется Эгрегор и относится к шестому рангу. Вроде как ты создаешь некую духовную сущность возле нужного человека, которая может с ним общаться.

Правда, я не понял сразу несколько моментов. К примеру, как маг должен получить «входящий»? Вот если та же Дмитриева седьмого ранга, я могу до посинения кастовать на нее Эгрегора. Или это лишь голосовое сообщение без возможности ответить? К тому же, шестой ранг. В очередной раз палить свои способности не хотелось. Ну и ко всему прочему существует один важный нюанс. Шелия – недом.

Но проверить нужно. Поэтому я спустился вниз, где нашел слугу.

– Илларион, ты знаешь, где живут князья Шелия?

– Как не знать, чай, не последние люди в городе. Недалеко тут, можно пешком дойти.

Я немного подумал и покачал головой.

– Нет, пешком не пойдет. Давай, лови извозчика, надо съездить.

За время, пока я отсутствовал по уважительным причинам (на самом деле ни разу не уважительным), город успели прибрать, хотя следы нашествия псевдоежей все равно были заметны. По пустым рамам, в которые еще не вставили стекла, глубоким отметинам от острых когтей на штукатурке стен и дверях, погнутым фонарям, высоким пням, оставшимся от молодых деревьев, темным пятнам на мостовой, которые так и не смогли очистить.

По Петербургу прошла настоящая лавина, сметая все на своем пути. И хорошо, что большинству посчастливилось эту лавину пережить.

– Коля! – услышал я знакомый голос, мотнул головой и приказал возчику остановиться.

На тротуаре мостовой стояла Дмитриева, облаченная не в лицейский мундир, а пышное платье, скорее всего с корсетом, по последней моде, и накинутом сверху манто. Все-таки, для конца сентября на улице стало заметно свежо. И надо отметить, что Лиза в платье была чудо как хороша. Платье подчеркивало ее дворянскую осанку и бедра, делая последние более пышными.

Рядом с девушкой в похожем наряде стояла мать. Это заключение я сделал хотя бы по тому, что Дмитриева была почти ее полной копией. С другой стороны замер улыбчивый толстячок в дорогом костюме, который с интересом разглядывал мой конвой. Мне почему-то сразу стало ясно, кто в этой семье главный. И догадка тут же подтвердилась.

– Елизавета! – зашипела мать, краснея, по всей видимости, от неподобающего поведения своей дочери. Еще бы, окликать мужика посреди дороги.

Я уже остановился, собственноручно слез с пролетки, наказав Иллариону ждать. И приблизился к ожидающим меня с некоторым любопытством Дмитриевым…

– Николай Федорович, – сделала легкий реверанс девушка. – Рада видеть Вас в добром здравии.

– Елизавета Павловна, – поклонился я. – Хочу ответить Вам взаимностью. Позвольте полюбопытствовать, что за прекрасные люди Вас сопровождают? Ваши брат и сестра?

Комплимент старый, как испражнения мамонта. И такой же неуклюжий. Вот отец Лизы неумелый заход просек сразу. Улыбнулся уголком рта, впрочем, не сказал ни слова. Зато мать зарделась как маков цвет. Ну да, для женщины главной похвалой является несоответствие ее возрасту. Даже если это неправда.