Он злился, конечно, злился, ведь он мог ее потерять, даже не успев обрести, но черт возьми, Ракитин был вне себя от счастья, когда понял, что девочка практически не пострадала. И он простил ей все: и миллиарды потраченных нервных клеток, и тот всепоглощающий ужас, что накрыл его огромной волной, и ее совершенно идиотскую выходку — все, чего он сейчас хотел прижать ее к себе и не отпускать. Никогда.

— Вот скажи мне, Саш, чего мне делать, ну не лупить же ее, да и поздно уже, — Ракитин и сам не понял, как задумался и совершенно забыл, где находился, пока не расслышал уставший голос Багирова.

— Когда я ее упустил? — продолжал сокрушаться Багиров. — Ну совсем же без тормозов девочка, — покачал головой старший приятель.

Сашка же прекрасно знал, что должен сделать. Слишком долго он боролся с собой, считая, что так правильно. И если бы еще вчера ему кто-то сказал, что он сделает то, что сейчас собирался, он бы знатно поржал над придурком.

— Замуж выдай, — произнес спокойно, равнодушно даже, а у самого все внутри кипело. Ракитин прекрасно понимал, как все это выглядит, но нихрена не мог с собой поделать. Теперь уже нет. Теперь он не отпустит, не сможет просто.

— Да куда ей замуж в восемнадцать-то лет, — отмахнулся отец возлюбленной. — Да и кто ее вытерпит такую.

— Я.

Иногда, в порядке бреда, Ракитин представлял себе этот разговор, представлял, как попросит руки Милки у Багирова и каждый раз гнал ненужные мысли, понимая, что не будет этого, никогда не будет. Нет, он, конечно, парень хоть куда, но нужно быть реалистом, Багиров яростно оберегал свою дочурку, и перспектива отдать ее тому, кто на целую жизнь старше, ему бы совершенно точно не понравилась. А потому Ракитин даже удивился тому, как просто дались слова.

— Я вытерплю, — повторил парень, не прерывая зрительного контакта. Нет, он совсем не боялся нарваться на гнев генерала, ему вообще по большому счету было плевать и согласие не требовалось. Саша знал, что заберет ее в любом случае, что она его будет, и он уж точно не позволит ей подвергать себя опасности и ни за что не допустит повторения.

— Я не понял сейчас, — голос Багирова звучал уже не так дружелюбно. — Ты, щенок, чего сейчас такое сказал? — мужчина весь подобрался, подался вперед, лицо его приобрело угрожающее выражение, но и Ракитин был не из тех, кто было легко напугать.

—Мне кажется, я выразился вполне ясно, товарищ генерал, — флегматично ответил парень. — Твое мнение на этот счет меня в общем-то мало интересует, для себя я уже все решил.

— Решил он, — проворчал Багиров, откидываясь на спинку стула. Но угрозы в его виде поубавилось. Он смотрел на пацана, которого знал с детства, водил на охоту, рыбалку, учил стрелять. Волчонок, выросший в матерого волка. — Ты ее вдвое старше, она тебе в дочери годится.

— Кто бы говорил, — усмехнулся парень, намекая на молодую жену Багирова.

— Ты поговори мне еще, отправлю тебя в такую глушь, где, кроме медведей белых, ни одна дичь не водится.

— Я же вернусь, генерал, и все равно ее заберу. Думаешь, найдется партия лучше?

Генерал пристально посмотрел в глаза обнаглевшему щенку, усмехнулся, что-то для себя отметив, опыт подсказывал, что мальчишка не остановится, да и был ли смысл препятствовать? Руслан относился к Ракитину как к сыну, и несмотря на возраст последнего, прекрасно понимал, что нет, лучше он не найдет.

— И давно это у тебя? — спросил генерал, а Ракитин растерялся даже, не сразу поняв, о чем его спрашивают. Впрочем, парнем он был далеко не глупым и сообразил быстро.