Как Натаниэль, так и стоящий в нескольких метрах дальше Дункан, оказались захвачены врасплох. Тем временем Клара отреагировала мгновенно, как бы не замечая ничего необычного в этом предложении.

– Великолепная мысль. С двумя такими отважными и умелыми воинами мы обе будем чувствовать себя намного безопасней. И будем весьма рады компании по дороге. А вы, в свою очередь, сможете отдохнуть, чередуясь на веслах.

Оба упомянутых юноши в безукоризненных выражениях поблагодарили за оказанную им честь и отправились готовить лодку.

– У тебя в этом представлении был какой-то дальний замысел или просто тебе нравится смотреть, как они друг другу глотки рвут? – спросила Клара шепотом.

– Пока не знаю. Но раз уж зашел разговор, то удивляет меня, госпожа, с какой целью ты мне помогла?

– Разве я тебе помогла?

– Ну, не помешала, – уточнил Эдвин. – И эта фраза о безопасности в обществе двух столь достойных воинов… Я чуть не прослезился от умиления.

Клара, впрочем, в ответ лишь загадочно усмехнулась и вместе с Кассандрой направилась к лодке.

Через несколько минут все четверо были уже в дороге на остров. Эдвин и Люциус с берега махали вслед.

– Не пойму я их, – заметила Матильда, глядя на удаляющуюся лодку. – «Купаться в уединении», ишь ты. Нас пятнадцать человек в хате было, и все спали на одном полу, и в речке вместе плавали, и никто не стыдился голым бегать.

– Ну что сказать, не все родом из таких чарующе декадентских мест, как ты.

– Слы-ышь! – Матильда резко вынырнула из воды. – Ты мой дом не оскорбляй тут учеными словами, а не то точно врежу. А ты чего там опять от меня взгляд отводишь? Тебя спрашиваю, Монах!

Люциус упорно старался не отрывать взгляд от земли.

– Я… Ну просто это неприлично…

– О, еще один.

– Отстань от него, бедолага просто не видел никогда небось столь богато одаренной фемины. В монастыре таких вряд ли много было.

– Вообще не было, – помешкав, признал Люциус. – И вообще на острове. Ну и… Я вообще впервые женщину увидел в порту. Месяца два назад.

– Дед всегда говорил, что церковники все долбанутые, – с уверенностью заявил Ульгар.

– Ну так-то да, это объясняет, почему с ними так тяжело общаться, – признал Эдвин. – Но, постой, это что же значит? Что наша прекрасная Матильда – это твой первый контакт с женщиной, так сказать, неглиже?

Люциус неохотно кивнул, чувствуя, как щеки его пылают.

– Че?

– Говорю, бабы голой он в жизни не видел, – пояснил Шутник.

– А-а… Ну, теперь мне и правда как-то неловко стало, – ответила Матильда, скрещивая руки на груди.

– Не грусти, малыш, могло быть и хуже. – Бард перешел на поучающий тон. – Первая женщина, которую я увидел обнаженной, до сих пор преследует меня в кошмарах…

– Обожди, – прервал его Ульгар. – Это что же выходит, он никогда и не трахался?

– Да, дорогой мой варварский друг, – подтвердил Шутник. – Тот факт, что он никогда не видел раздетой женщины, да и с одетыми-то разговаривать не больно умеет, безошибочно говорит о том, что никогда не трахался… Ну разве что содомским способом.

Люциус каким-то чудом сумел покраснеть еще сильнее.

– Господи, нет. Очевидно, что…

– Ну я так, уточняю для верности. В моих краях содомия считается признаком хорошего тона.

– Правда?

– Нет.

– Что еще за содомия чертова? – поинтересовался Ульгар.

– Это когда чувак трахается с другим чуваком, – пояснила Матильда.

– Что они трахают?

– Друг друга.

– Что, курва?! – После первого шока Ульгар обвел присутствующих мужчин подозрительным взглядом. – Чертовы южане. У нас за такое на месте яйца отрубают.

– Непоколебимые моральные принципы против девиаций, – отметил Эдвин. – А некоторые еще нам говорят, что север варварская страна.