Кровь прилила к лицу, когда Никита собой загородил дверной проем, мешая выйти.

Я не должна так реагировать на него.

– Никит, дай мне пройти, пожалуйста.

Чернов лишь качает головой.

– Не хочу. Не могу.

Он протягивает ко мне руку и тут же одергивает себя, сжимая челюсть. Чего он добивается? Разве не понимает, что мне и так сложно находиться рядом с ним? Ком в горле мешает дышать. Паники нет, но я и не могу сказать, что я сейчас спокойна. Нет. Совсем нет.

– На улице меня ждет Ида, – сказала так, будто это что-то изменит.

– Она подождет. Что у тебя в руках? – щурится, подходя ближе. – Мира?

– Забрала трудовую книжку. С этим же нет проблем? Она все-таки моя.

Шум в голове усиливается.

– Зачем она тебе? Мира, тебе не надо работать, чтобы доказать мне, что…

Я не знаю, о чем Никита говорил и что имел в виду, но мне до зубовного скрежета захотелось его перебить:

– Ох, трудовая мне очень нужна. – Без понятия, откуда во мне столько уверенности на сарказм, но Чернов заслужил. –  Хочу в какой-нибудь офис секретаршей устроиться. Насколько я знаю, нескучная работа. Частые командировки, новые города, лучшие отели. А если босс молодой попадется, то…

– Хватит!

Переборщила, что ли? Мне так не показалось.

5. 5.

– Ты сам спросил, – непринужденно пожимаю плечами, отмечая, как Никита напрягся. – Теперь пропустишь? Ида и правда ждет меня на улице.

Взгляд Чернова снова падает на мои руки.

– Останься здесь. Зачем тебе жить с родителями, имея мужа и свою квартиру?

Он не имеет права просить меня остаться. У него вообще нет никаких прав. Хочется топнуть ногой и сказать, что мужа у меня больше нет.

– А я и не останусь у родителей, – зачем-то отвечаю ему. – Перееду в свою квартиру.

– Что? – спрашивает он. Не смотрю на его руки, но точно знаю, что пальцы сжались в кулак. – Там живет твой брат.

– Придется нам потесниться.

Видимо, действие адреналина в моей крови заканчивалось, и мне становилось неуютно стоять напротив Никиты в комнате, где кроме нас никого не было.

– Мира, хватит дурить. Эта квартира – твоя. Она наша. И ты должна жить здесь со мной, а не вместе с…

– Дуришь себя ты, Никита, – спокойно отвечаю ему. – И я тебе больше ничего не должна. Командуй своими секретаршами, или кто они там тебе, но не мной. Сюда я больше не вернусь. Даже не думай о таком варианте.

Чернов молча смотрит на меня. Этого достаточно, чтобы в груди что-то больно и сильно защемило.

Я же его…С первого взгляда, с первого слова. А он…

Тянуть дальше не стоит. Воспользовавшись моментом, пытаюсь обойти мужа, но он хватает меня за руку.

– Я никогда бы не смог тебе изменить, – говорит тихо, прямо в шею, вызывая волну мурашек по позвоночнику. – Мира, ты самое лучшее, что у меня есть. Я бы никогда…

Это уже слишком. На такое вранье даже Мюнхгаузен не пошел был. Но слова попадают точно в цель, я срываюсь и отдергиваю руку.

– Да сколько можно меня мучить? Хватит! Я все видела! – толкаю его в плечо, но парень не шевелится даже. – Вашу переписку, отели, в которых вы бронировали номера, даты сходились с твоими отлучками. А барышня твоя, которая умела только кофе приносить? Да она же не отлипала от тебя. А сколько было ее ночных звонков? Ты отмазывался, ссылаясь на важные рабочие моменты. Никит, у нас с тобой разные понятия о самом лучшем человеке. И раз все это произошло, я для тебя такой никогда не была.

– Я докажу, что ничего этого не было.  Докажу, – произносит он, все еще продолжая стоять на одном месте. – Просто дай мне время.

Господи, что он несет? Какое время?

– Докажи сейчас! – требую, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Давай же. Скажи, что тебя подставили злые люди. Скажи же! Почему ты молчишь?