– Хорошо, что ты не притащила ее ко мне.

Я бы точно не кинулась на нее с кулаками и не начала царапаться, но, если бы я ее увидела, мне стало бы больнее. Особенно тогда.

– Все доказательства невиновности Никиты будут бредом, пока ты в себя не поверишь, – заключает она, резко развернувшись. – Перестань думать, что ты хуже других. Поверь, что именно ради тебя брат согласится вырядиться в дурацкую пижаму и поехать на фотосессию. Ради тебя он прервет важное совещание. Ради тебя он… Если бы ты хоть намекнула ему о своих переживаниях, то он бы сразу избавился от этой дряни в офисе. А мне почему не рассказала? Мы же виделись с тобой в тот день. Ты могла сказать, и я…

– Что? Что бы ты сделала?

– Позвонила бы Никите, и он бы сразу же прижал твоего брата. Тогда бы ему не пришлось вести в ресторан подружку Олега, чтобы выжать из нее правду. Кстати, ты не задумывалась, почему эта новость была по всему интернету?

Разве есть над чем думать?

Качаю головой.

– Неудивительно, – в своей манере фыркает Кристина, а потом ее напряженное лицо смягчается. – Чтобы Олег узнал. Чтобы понял, что его скоро накроют. Та гадина хотела просто сдать твоего брата, а потом свалить по-тихому, но не получилось.

Стоп! До меня только сейчас начало доходить. Подруга Олега? Та, которую он так тщательно скрывал, и секретарша Никиты – одна и та же девушка? Почему я даже не удивлена?

23. 23.

– Ты не производишь впечатление человека, возле ног которого бомба рванула. Ты знала про их связь?

Мне хотелось сказать, что я ничего не знала и не была в курсе всего того, что происходит вокруг, но… Кристину я смогу обмануть, себя – нет. И как бы я ни пыталась оправдать брата, убеждая себя, что странная ситуация с его девушкой – лишь плод моего воображения, интуиция подсказывала – таких странностей не бывает. Почему Олег так поступил со мной? Я ведь ничего плохого ему не сделала.

– Крис, тебя Никита попросил приехать?

Глаза Черновой округляются.

– Что? Он бы язык мне отрезал, если бы я только намекнула ему об этом. Никита не хочет, чтобы ты еще сильнее переживала. Поэтому и пытается оградить тебя от этой гадости.

– Он не знает, да?

– Ну, он в курсе моего разговора с мамой. Свидетелем был. Она меня уму-разуму учила, а брат поддакивал. Он тысячу раз говорил мне, чтобы я не вмешивалась и перестала на тебя злиться. Я тогда не слушала.

О, да. Судя по нашей последней встрече, именно так все и было. В таком тоне Кристина со мной никогда не разговаривала. С Идой могла. Они вечно подкалывали друг друга, не обижаясь на ехидные замечания. А сейчас Крис была другой. Не тем человеком, с которым я столкнулась в супермаркете. У нее даже взгляд был другим.

– Больше не злишься? – с трудом выговариваю я.

– Как бы ты поступила, если бы узнала, что со мной беда случилась?

– Приехала бы к тебе.

– Вот и я здесь. Мир, я не хочу быть лицемеркой и просить прощения за то, что отвернулась от тебя, когда тебе было очень плохо. Могу, но не буду. На двух стульях усидеть сложно, и я сделала выбор в пользу брата. Но я поняла, что зря обвиняла тебя. Ты не виновата. И вот за эти обвинения мне очень стыдно. Не знаю, поверишь ты мне или нет, но… Прости меня, гадину такую. Я очень скучала. Когда злилась, скучала еще сильнее.

Шумно выдыхаю, смотря на подругу.

Улыбаюсь и ничего не могу с собой поделать.

А потом мы долго болтаем. Обо всем на свете, вспоминая наши лучшие дни, не касаясь настоящего. Я не спрашивала про Никиту, не затрагивала тем, которые могли бы нас огорчить. Мы просто отгородились от всего, закрылись в квартире, не думая, что будет дальше. Еще я поставила себя на место Кристины. Будь я на ее месте, наверняка бы поступила точно так же. Конечно, у нас с Олегом нет такой связи, но все равно я до последнего продолжала его отстаивать. Я не злилась на Кристину. Впрочем, злости к ней у меня не было и до этого разговора. Было непонимание. Сейчас и его не осталось.