В царство Марии влетела пулей, отбиваясь от картинок, всплывающих перед глазами. Почему-то все они были до такой степени интимными и откровенными, что самой перед собой стало стыдно… и тошно… За слабость на передок, за попытки оправдать такую реакцию на Игната больной любовью, за перекладывание последствий на его плечи, пользуясь сложившимися обстоятельствами и своим бесправием.

Нет, я не строила воздушных замков и, как всегда, трезво оценивала положение. Знала, что меньше чем через восемь месяцев я уйду, вычеркнув Немцова из своей жизни. Слишком быстро он разбил мои розовые очки и показал свою сущность. Слишком жёстко растоптал моё мировоззрение и измазал грязью честь, гордость и достоинство. После такого даже близкое существование невозможно, а что-то большее означало бы сломать себя.

Весь день ходила как не в себе. На автомате упаковывала чемоданы Лоры, протирала пыль, до блеска натирала сантехнику и плитку, поливала цветы в кадках. Как-то мимо прошёл обед, не запоминающе проплыл ужин. В полночь Игната ещё не было, и я позволила себе расслабиться и лечь спать. На удивление, сон пришёл быстро, и даже вполне спокойный, несмотря на всю нервозность. И так же быстро испарился, когда в глухой тишине щёлкнул замок двери.