Старик пыхтел и отдувался за всех, пока ему это не надоело, и он в сопровождении молодых спутников не отправился к себе в повозку. На большинство вопросов маг ответить не мог, а чувствовать себя недоумком в обществе учеников не захотел.

Мы с Шоном мысленно вздохнули с облегчением, а Эва хитро улыбнулась, посматривая на меня, но ничего не сказала.

Дальше путешествие пошло гораздо спокойнее. Удвоенный, а то и утроенный комплект тягловой силы легко тащил наш транспорт по каменистым дорогам среди предгорий. Дракоша не ослаблял бдительности, но до конца пути больше нападений не случилось. Отдыхали вечерами в дорожных гостевых домиках с относительными удобствами. По крайней мере, приготовлением пищи нам заниматься уже не приходилось. Наученный горьким опытом старик теперь всё проверял на наличие нежелательных заклинаний. Через пять дней караван добрался до конечной цели.

Город, в котором родилась Кармия, разительно отличался от всех, виденных здесь ранее. Он был принципиально другой. Начать с того, что дома стояли на небольшом расстоянии друг от друга, словно уединённые поместья сошлись на какое–то совещание да так и остались поблизости. Но и сами постройки не походили ни на городские хоромы, ни на сельские здания – этакие маленькие крепости. Улицы выглядели как скопление странных поместий абсолютно разной архитектуры и каждое из них уникально, словно жители соперничали друг перед другом в изощрённости своих жилищ. Но надо признать, не наблюдалось никаких излишних и вычурных украшений, неудобных балконов или узких шпилей, не говоря уж о лепнине и колоннах. Назначение построек – надёжность и защита, а не внешний антураж. Всё, абсолютно всё продумано в плане безопасности. Даже то, что строения находились на некотором удалении друг от друга, имело своё назначение. Свободное пространство хорошо просматривалось и простреливалось. При этом город не имел общей защитной стены, словно не желая отгораживаться от мира. Тем не менее, каждое поместье окружено высокой оградой. С высоты птичьего полёта город походил на искажённые пчелиные соты, где границами ячеек служили стены поместий, а улицы казались всего лишь зазорами между ними.

– А чему тут удивляться? – не упустила возможности уколоть меня Кармия, когда я выразил удивление насчёт странной застройки. – Никакая живность не проникнет в дома, а если и вздумает посетить, то её легче всего подстрелить с высокой стены, а не стоять у неё на пути. Так намного безопаснее. Уж тебе ли не знать! Подобный приём вы с успехом уже дважды применяли на моей памяти. Здесь вам не облагороженные нейтральные территории, где дикого зверья кот наплакал. Да и жить в усадьбах намного приятнее. Выходишь из дома, а вокруг тебя сад, как у вас в поместье. Кажется, что дышится легко. И при этом никто на тебя не пялится с улицы. Красота!

– А что, кроме зверей, здесь нападать некому? – улыбнулся я, намекая на бандитов.

– Если ты о разбойниках, то нет, – серьёзно посмотрела на меня девушка. – Не потому, что их тут вообще не существует. Они есть, как и везде. Однако, в отличие от других мест, они не промышляют в городе. Если какому–то глупцу и придёт в голову мысль захватить поместье на окраине, то этим самым он лишь подпишет себе смертный приговор. И не только со стороны стражников, которые не станут церемониться с препровождением преступника в тюрьму, но и от самих бандитов. В Чёрных песках нет ничего съедобного. Весь провиант поставляет город, зачастую, в обмен на сведения о залежах или найденных минералах. Среди людей, кто на свой страх и риск ведёт разработку ископаемых, много тех, кто не в ладах с законом. Здесь они нашли себе приют и работу. Это их последний рубеж, и настроить против себя город, они никому не позволят. Говорят, за гиблыми территориями есть людские поселения, но всё необходимое для жизни они всё равно берут у нас и везут к себе окольными путями, а здесь сдают, то что добыли в пустошах. Ссориться с горожанами им нет резону. Другое дело – разбой непосредственно в Чёрных песках. Там на самом деле, кто сильный – тот и прав.