Увы, часть этих дивизий была в стадии формирования. Мехкорпуса также были не все боеспособны – в некоторых даже стрелкового оружия у личного состава не было на июнь 41-го. Видимо, трудно было получить на складах вооружение округа и заложить в казармы дивизий. Участок от Бреста до Белостока, около 50 км, должна была закрывать армия, которая существовала только на бумаге. Павлов отмечал состояние войск его округа как плачевное по той же авиации. В общем, на бумаге расписать красиво, кто и как воевать будет – это одно. А вот иметь эти войска в реальном боеготовом состоянии – другое.

А ведь никто вроде не считал Мерецкова или Жукова и ему подобных тупыми недоучками, назначенных вместо «гениальных» поручиков тухачевских командовать Красной армией? Однако эти «стратеги» пошли на подмену утвержденного (одобренного как минимум) Сталиным «южного» (и «северного») варианта, в которых предусматривалась хоть какая-то оборона, при трезвом взгляде на состояние РККА, которая находилась в состоянии реформ и реорганизации. И решили реализовывать свой «южный» вариант отражения агрессии любой ценой. Путем «нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны» из КОВО, в то время когда враг главными силами ударит севернее «припятских болот»! Посчитав, видимо, что с этим можно справиться с тем, что есть в армии, в округах.

Как точно отмечает «генштабист» С., Жуков и Тимошенко при этом действовали в пределах своих обязанностей, как нач. ГШ и нарком обороны: «Такое развитие предполагали их должности, заметьте – вторая по значимости у того же Жукова в армии! Это он решением партии и правительства назначен на должность самого компетентного военного, вырабатывающего военные решения, так почему мы обвиняем его в нарушении полномочий, если он ими полноправно обладает? Сталин его и назначил. Это его решение, вполне дозволенное ему этой должностью! В чем преступление? Ошибка? Просчет? Что это, если не выполнение служебных обязанностей, определенных должностью? За что обвиняем? Он имел полное право принимать решение!»

Т.е. Жуков и Тимошенко формально вроде как и не нарушили свои «права и обязанности». Но – они злоупотребили доверием, по сути. А страна и армия получили ошибку, которая стала хуже, чем преступлением. Другой вопрос – неужели они были настолько некомпетентны, что не смогли учесть в своих грандиозных планах реальное состояние армии, не готовой в то время выполнять такие задачи?!

Слабость плана Мерецкова-Тимошенко и соответственно и Жукова, как исполнителя этого плана, не только в том, что «исполнители в округах подвели». Но и в самом Жукове в том числе, который продолжал планировать планов громадье для армии, не могущей в тот момент их выполнить. И как точно пишет полковник ГШ С.: «Поэтому вернули Шапошникова, и битву под Москвой выиграна умом Шапошников, а «дубиной» для генералов – стал унтер Жуков. Но и без этой «дубины» в той обстановке победы быть не могло! Не было у Сталина в запасе «Гинденбургов», о чем он часто и сообщал окружающим, а была рабоче-крестьянская армия, хотя и Красная! См. Мухина: «Если бы не генералы»…»

Так что «Соображения от 11 марта», опубликованные в «Малиновке», это не более чем черновик одобренного Сталиным «южного» варианта из Соображений Шапошникова-Мерецкова. Но и не менее. Однако им пытаются скрыть мерецковско-жуковский «южный» вариант, который на самом деле и реализовывался. Эти «Соображения от 11 марта» – «южный» вариант, который Жуков и должен был отработать к «1 мая» 1941 года и который и был бы одобрен как «южный» вариант Сталиным, на случай если немцы свой главный удар действительно начнут готовить по Украине.