Во время Второй мировой войны Вальду поручили выяснить, какие части самолетов нужно защитить дополнительной броней. Самолеты, вернувшиеся из боевых вылетов, были испещрены пробоинами, причем распределенными неравномерно: больше всего на фюзеляже, меньше в топливных баках и двигателе. Означало ли это, что в дополнительной броне нуждался фюзеляж? Некоторые военные отвечали утвердительно – туда же попало больше снарядов! Но Вальд не соглашался. Ведь не все бомбардировщики возвращались с боевых вылетов. Самолет с поврежденным двигателем или бензобаком выходит из строя и не возвращается на базу, поэтому полученные им пробоины не учитываются в общей статистике. Если предположить, что на самом деле снаряды ложатся равномерно, то, как ни парадоксально, укреплять надо те места, которые у вернувшихся самолетов имеют меньше всего повреждений.

Когда мы делаем выводы об эффективности тех или иных терапевтических методов, основываясь лишь на примерах чудесных исцелений, мы тоже совершаем ошибку выжившего. Для полноты картины мы должны учитывать и случаи с печальным концом, такие, как история Стива Джобса.

Однако вернемся к эмоциональным переживаниям. В 2008 году в The New England Journal of Medicine вышла любопытная статья: ее авторы подсчитали количество немецких пациентов, которым потребовалась экстренная медицинская помощь в связи с инфарктом миокарда, аритмией и другими проблемами с сердцем во время семидневного участия сборной Германии в чемпионате мира по футболу. Для сравнения определили число таких пациентов за двадцатичетырехдневный период чемпионата, когда немцы не играли, а также в контрольные периоды времени, когда чемпионатов по футболу вообще не проводилось[109].

Частота обращений за экстренной медицинской помощью в дни, когда играла немецкая сборная, в два-три раза превышала этот показатель для контрольных дней. Как и ожидалось, в помощи нуждались больше мужчины. Эффект воспроизводился независимо как для горожан, так и для жителей пригородных и загородных территорий. В дни чемпионата, когда играли другие команды, число обращений с сердечными болезнями было слегка повышено, но в пределах статистической погрешности. Примечательно, что вызовы учащались и в дни, когда немецкая команда побеждала, и в дни, когда ей наносили поражение.

В 1991 году в журнале Lancet врачи одного израильского госпиталя описали учащенные случаи инфаркта миокарда на ранних этапах войны в Персидском заливе, когда первые ракеты, запущенные из Ирака, взрывались на территории Израиля[110]. До местности, которую обслуживал этот госпиталь, доносились только отголоски взрывов, сами ракеты на нее не попадали. Чуть позже подобные наблюдения сделали и врачи одного из госпиталей Загреба. Они зафиксировали рост числа пациентов с инфарктом миокарда после срабатывания первых сирен, предупреждающих об авиаударах, когда началась война в Хорватии[111].

К этим данным стоит относиться с осторожностью по двум причинам. Во-первых, речь идет о сравнительно небольших выборках людей. Во-вторых, вполне вероятно, что во множестве других госпиталей подобных эффектов не наблюдалось. Не исключено, что в тех госпиталях, где по случайным причинам частота инфарктов повысилась, просто появились желающие сообщить об этом интересном эффекте в научные журналы.

В Японии повышенная частота инфаркта миокарда была зафиксирована после одного из землетрясений[112]. Здесь тоже нужно осторожно интерпретировать данные. Выборка пациентов снова оказалась небольшой. Авторы другого исследования сообщили о повышенной частоте инфаркта миокарда у пациентов больницы в Лос-Анджелесе, но не в Сан-Франциско после землетрясений схожей силы. Разницу они объяснили тем, что первое землетрясение произошло, пока все спали, а второе – ранним вечером