По мнению A. Pagel’я, сделка действующего под чужим именем, содержит в себе логическое противоречие, так как, выступая по отношению к контрагенту в качестве изъявляющего волю к сделке и при этом называя себя именем другого лица, он тем самым отрицает не только свою идентичность со своим собственным «я», но и идентичность этого лица с его собственным «я», в силу чего эта сделка не может породить соответствующее ее содержанию правовое последствие, т. е. является ничтожной сделкой[154]. Однако выступление лица в качестве изъявляющего волю к сделке, которое сопровождается указанием чужого имени, создавая неопределенность относительно того, желает ли это лицо вызвать правовое последствие для себя или для носителя имени, не вынуждает к выводу о ничтожности этой сделки.

Неопределенность волеизъявления действующего под чужим именем относительно субъекта прав и обязанностей, на приобретение которых направлено это волеизъявление, устраняется через предписание абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ. Так как в случае вступления сделки, совершенной под чужим именем, в силу носитель имени приобрел бы права и стал обязанным не под чужим, а под своим именем, то именно он, а не действующий считается стороной этой сделки. Такое решение вопроса соответствует интересам контрагента лица, действующего под чужим именем, и носителя имени при применении к сделке по аналогии предписаний о представительстве: если она совершается в пределах полномочия, то сразу же вступает в силу для носителя имени (абз. 1 п. 1 ст. 182 ГК РФ), а если – без полномочия, то он может вызвать для себя ее действие через одобрение (п. 2 ст. 183 ГК РФ)[155].[156] Что касается действующего под чужим именем, который, возможно, намеревался вызвать правовое последствие совершаемой им сделки не для носителя имени, а для самого себя, то он не заслуживает защиты, так как сознательно выступает не под своим, а под чужим именем[157][158].

Сказанное выше о стороне сделки, совершенной под чужим именем, относится к обычной ситуации, когда контрагент принимает решение о совершении сделки с действующим под чужим именем, ориентируясь на определенные качества, присущие носителю имени. Между тем при сделках, которые совершаются контрагентом с любым лицом, а также при сделках, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, явно отсутствует интерес контрагента связать себя правами и обязанностями с носителем настоящего имени. В отношении таких сделок сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ должна ограничиваться в соответствии с его целью, стало быть, подвергаться телеологической редукции (teleologische Reduktion)[159]. Это ограничение приводит к тому, что такие сделки вызывают соответствующее их содержанию правовое последствие в лице действующего под чужим именем[160]. Типичными примерами сделок, совершаемых контрагентом с любым лицом, служат договор розничной купли-продажи, договор перевозки пассажиров железнодорожным транспортом и договор об оказании гостиничных услуг[161], а сделок, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, – договор об оказании услуг переводчика и договор авторского заказа, заключаемые с тем, кто прошел предварительное собеседование или победил в соответствующем конкурсе[162].

V. Использование чужого имени возможно и при заключении брака (ст. 10 Семейного кодекса РФ)[163]. Так, например, А может явиться в ЗАГС вместо своей сестры-близнеца Б, которая по неотложному делу уехала в другой город, и заключить под ее именем брак с В.