Полагая, что данная растительная масса является наркотическим средством каннабисом (марихуаной), незаконно хранимым гражданкой, осознавая, что она может быть привлечена за это к уголовной ответственности, чего он не желал, действуя с целью реализации внезапно возникшего у него преступного умысла, направленного на вмешательство в ведение старшим оперуполномоченным ОУР ОМВД России по г. Горячий Ключ обыска в жилище, в целях воспрепятствования производству предварительного расследования по уголовному делу, находясь в вышеуказанной квартире в обозначенный промежуток времени, исходя из личной заинтересованности в исходе дела, действуя умышленно, осознавая противоправный характер своих действий, наступление в результате них общественно опасных последствий и желая этого, в процессе производства обыска предпринял попытку выбросить обнаруженный сотрудником полиции в сумке гражданки сверток с растительной массой в нем на улицу через окно квартиры, желая таким образом уничтожить следы преступной деятельности гражданки и помешать всестороннему, полному и объективному расследованию^>100.

– 29 октября 2014 г. дознаватель одного из районов Кемеровской области проводила очную ставку между обвиняемым в грабеже и свидетелем преступления в специально огороженном помещении комнаты. По завершении очной ставки обвиняемый схватил протокол и разорвал его.

Своими действиями он, как отмечает СУ СКР, хотел помешать расследованию дела по его обвинению^>101.

Во всех приведенных случаях лица, учинившие описанные посягательства на доказательства, были привлечены к уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ст. 294 УК. Вторая часть этой статьи устанавливает ответственность за «вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела».

Предусмотренные ее санкции крайне «суровы»: от штрафа в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательных работ на срок до четырехсот восьмидесяти часов, до ареста на срок до шести месяцев.

В то же время в литературе неоднократно высказывалось мнение о некорректности квалификации фактов умышленного уничтожения и/или повреждения уголовных дел, протоколов следственных и судебных действий, вещественных доказательств по ст. 294 УК РФ. «Подобное поведение, – полагает, например, А. И. Скакун, – представляет собой укрывательство преступлений, за исключением случаев (оговаривается тут же автор), когда субъекты – это подозреваемые, обвиняемые или подсудимые по уничтожаемым делам или их близкие родственники»^>102.

В рамках настоящего исследования мы не считаем необходимым включаться в ведущуюся по этим вопросам дискуссию (в ней, естественно, были высказаны и иные мнения). Однако не можем не обратить внимание на следующий правовой нюанс, связанный с диспозицией ч. 2 ст. 294 УК.

Использование в ней очевидно заимствованного из УПК РСФСР 1960 г. указания на цели вмешательства в деятельность лиц, осуществляющих уголовное преследование как «воспрепятствование всестороннему, полному и объективному расследованию дела», – понятия, которым действующий в настоящее время уголовно-процессуальный закон (заметим, к нашему о том сожалению) не пользуется, является некорректным.

В целом же мы придерживаемся следующей по рассматриваемой проблеме позиции.

Уголовный закон должен содержать самостоятельную норму, опосредующую умышленное уничтожение и/или повреждение протоколов отдельных следственных и судебных действий, материалов уголовного дела в целом, вещественных доказательств по уголовному делу в качестве самостоятельного преступления против правосудия