Несколько секунд Юля, почему-то покраснев до ушей, оторопело разглядывала новый предмет дачного «интерьера», после чего быстро надела очки и обратилась к отцу:

– Пап! Кто это?

– А? Что? – Отец суетился у багажника, выгружая многочисленные дочкины сумки.

– Кто это, пап? Вон тот, со шлангом!

– А! Разве мама тебе не рассказала? Это Роман. Он теперь у нас работает.

– То есть… он наш слуга, что ли?

– Не слуга, а помощник! – Отец захлопнул багажник и вместе с подскочившим парнем понес вещи в дом.

Старательно пряча взгляд за очками, Юля пристально разглядывала парня.

Какой верзила… Худющий! И лопатки выпирают… Вон, загривок весь выгорел… А руки крепкие, качается, наверное!

Парень выглядел довольным и веселым, и это почему-то привело Юлю в страшное раздражение.

Как смеет кто-то в этом гадком месте быть таким довольным!

Как смеет кто-то с таким удовольствием работать, когда она даже и думать не желает об этом гадком физическом труде!

Как смеет кто-то смотреть на нее так… и улыбаться, когда ей плохо… и видеть, как она краснеет!

Вылезая из машины, девочка демонстративно хлопнула дверью. Она чувствовала, что одним врагом в этом мире у нее стало больше. У самого входа в дом она обернулась, чтобы выяснить, куда смотрит ее новый враг. Почему-то она почувствовала разочарование – он смотрел не на нее, а на только что оставленный ею джип.

Роман проводил девушку насмешливым взглядом, а потом повернулся к джипу. Он сразу же догадался, что эта фифочка – хозяйская дочка. Кто же еще мог так вольно обращаться с хозяином и его шикарной машиной! Вон как дверью хлопнула – так же замки сломать можно. А с этой машиной нужно обращаться нежно, бережно – все механизмы у нее отлажены и подогнаны друг к другу так, что она отзывается на любое прикосновение. Для того чтобы закрыть дверь, достаточно просто слегка тронуть ее пальцем…

– Петр Василич, мне помыть машину? – Роман, упиваясь видом совершенных, идеальных автомобильных форм, не замечал, что хозяин с усмешкой наблюдает за ним.

– Да. А потом отгони ее в гараж.

– Отогнать? Мне? Самому? Вы разрешаете? – В глазах парня светилось такое счастье, что Юлин папа, отвернувшись, вздохнул.

– Ты знаешь, – вырвалось вдруг у него, – у меня всю дорогу что-то в коробке стучало. Не пойму, что это было?

– В коробке? – Парень нахмурился. Лицо его выражало такую искреннюю озабоченность, словно речь шла о близком существе. И если бы кто-нибудь понаблюдал за собеседниками во время последовавшего короткого разговора, непременно решил бы, что они обсуждают что-то серьезное, важное обоим.

Именно это ощущение и осталось у Юлиного отца: глядя, с каким рвением парень намыливает машине бока, он с сожалением подумал: «Как же просто найти общий язык с чужими детьми… И так трудно с собственной дочерью». А может, ему просто недостает сына? Жаль, что они с Натальей так и не решились на второго ребенка! А теперь уже поздно.

А Роме работа действительно доставляла удовольствие. Он вообще любил работать, особенно когда за это хорошо платили. В последние три года он стал настоящим асом в подработках – брался за любое дело, сулившее хотя бы небольшую прибыль. Его знали уже в нескольких конторах, где он с успехом выполнял разовые поручения, успевая по выходным торговать газетами. Заработанного «капитала» с избытком хватало на карманные расходы – благо их было немного – в кино и на дискотеки Роман практически не ходил, было некогда. Поэтому иногда он мог себе позволить и более крупные покупки – навороченный мобильник или ноутбук, например.