Шапиро от неожиданности погрузился в воду, всплыл, откашливаясь, вылез из бассейна вслед за гостем.

– Он теперь отец. Не знаю, что сделал бы я на его месте. Но я рад, что он будет главным.

Грымов направился в раздевалку. Стали одеваться.

– Всеволод, я, собственно, хотел поговорить даже не о будущем походе, а о ваших ощущениях. Ведь вы тоже в своё время были носителем матрицы агента МККЗ и контактировали с войдиками напрямую.

Шапиро пожал плечами.

– Многие пользовались войдиками, но контакт с ними давно прервался. Если вы изучали материалы похода «Ра» в войд, то должны знать, что войдики живут намного быстрее людей. Это полевые создания. Их контактные популяции, селившиеся в наших телах, по сути – камикадзе, обречённые на умирание в течение нескольких дней. В то время как за эти дни в нашем исчислении они проживали несколько своих лет.

– Я в курсе.

– Поэтому войдики нам решить проблему с нападением на «Геодар» не помогут, если вы это имели в виду. Что касается Межгалактической комиссии…

– Идёмте где-нибудь присядем.

– Кафе на втором этаже…

– Нет, разговор приватный.

– Тогда идёмте ко мне, там мы будем одни, а напитки нам принесут.

Поднялись в отдел. Шапиро заказал горячий лунный мёд, с интересом поглядывая на задумчивое лицо Грымова, напоминавшее лицо Воеводина своей твёрдостью.

– Вы чего-то недоговариваете, Иван.

– Я ещё не успел ничего сказать, – парировал Грымов, отпивая полчашки зеленоватого опалесцирующего напитка.

– Что-то случилось?

– Замолчал наш разведкорабль «Пытливый», он направлялся в глубь созвездия Стрельца, к недавно открытой алмазной планете.

– Опять Стрелец, – хмыкнул Шапиро. – Занятно. Хотя, с другой стороны, это прямой вектор к ядру Галактики. Может, Великое Кольцо таки сподобилось перекрыть нам дорогу к ним?

– Мне тоже кажется, что два этих события – атака на «Геодар» и пропажа корабля – как-то связаны. Мы начали говорить о МККЗ…

– С Комиссией нет никакой связи, насколько мне известно. Курьер во мне исчез, Леблан утверждает, что его связник тоже покинул тело, Ярослава…

– Она давно потеряла контакт.

– То есть мы выпали из сферы интересов Комиссии.

– К сожалению.

– Тогда расскажите мне о своей работе по теории Ума… как там дальше? Я хочу иметь полный интенсионал по этой теме.

– Основная моя работа – расчёт стратегий реагирования на угрозы, возникающие при развитии технологий. Здесь наш Центр тесно сотрудничает с ФАК. Рост интеллекта кучки творческих личностей не сказывается на цивилизации позитивно, властвующие структуры любое достижение науки переводят в войну, в основном – в киберпространстве, хотя и физических инцидентов предостаточно. Кроме того, я моделирую диахроническую траекторию эргодического процесса эволюции разума…

– Только без профессиональной семантики.

– Попытаюсь. Если хотите разобраться в тонкостях моей теории, то надо начать издалека, с появления структурной единицы биосферы – организма, а впоследствии – со структурной единицы ноосферы – человека, создавшего социосферу. Это первая ступень развития планетарной разумной системы, образующей эволюционный ряд.

– Давайте сразу с главного.

Шапиро выпятил губы, с сомнением глядя на непроницаемое лицо собеседника, кивнул.

– Как хотите, можно и с главного. Мы имеем свидетельство того, что эволюционный ряд на человечестве не прерывается. По крайней мере на этот момент. В космосе полно цивилизаций, хотя далеко не все они жаждут общаться с братьями по разуму. Возможно, именно в силу того, что разум сменяется последующей стадией развития, базирующейся на разуме. Назовите её как угодно – «Х», «Z», «пост-ум», Ум-за-Разумом, неважно. Многие цивилизации в других галактиках уже перешли в эту стадию, и мы им не интересны.