– Это сделано для вашего же блага, – заявил военврач, – чем дольше вы были под моим наблюдением, тем мне спокойнее. – Он строго посмотрел на Берёзова: – И не думайте, что вот так просто всё для вас закончится. Я вас выписываю из госпиталя, и вы прямиком отправляетесь в реабилитационный центр ещё на месяц.

– Вы смерти моей хотите? – догадался Иван. – Я там точно коньки отброшу, от тоски! Не доживу до ВВК!

– Юноша! – укоризненно поглядел на Берёзова военврач. – Вам очень повезло, что вы не отбросили эти самые, как вы выражаетесь, коньки месяц назад. У вас тяжелейшая контузия с обширными гематомами головного мозга! – Он постучал пальцем по одному из снимков, указывая куда-то в затылочную часть капитанских мозгов: – Видите данный участок? Это контузийный центр! Ваш мозг в этом месте получил серьёзнейшую травму! Просто чудо, что вы остались живы. Моя бы воля – сидеть вам в реабилитационном центре месяцев шесть!

– Понятно, – вздохнул Иван, – виноват, исправлюсь. Скажите, Роман Алексеевич, что даст реабилитация? Чего мне светит на ВВК? Я вернусь в подразделение? Только честно.

– Что ж, скрывать не буду, – старый военврач несколько поник, – в «Альфе» вам больше не служить. Боюсь, Военно-Врачебная Комиссия не признает вас годным к боевой работе. Восстановление займёт ещё очень много времени. Периодически будут возникать головные боли, скакать давление, возможно головокружение. Вам теперь надо быть очень бережным со своим здоровьем. Не курить…

– Я не курю, – машинально ответил Берёзов.

– Вот и отлично, – оценил доктор, – не пить…

– Да я и так только по праздникам…

– Вообще! – отрезал военврач. – И даже не нюхать пробку! Никаких кроссов, парашютных прыжков, аквалангов, спаррингов и прочего! Полный покой! Ваш мозг должен восстановиться, и со временем вам станет лучше. Хотя и не полностью. Эта травма, – он вновь стукнул по снимку капитанских мозгов, – вызвала повреждения клеток, которые частично необратимы.

– И что же теперь мне делать, – хмуро поинтересовался Иван, – кому я такой нужен? С пробитыми мозгами?

– Ну, не всё так плохо, – успокоил его доктор, – если вы не экстрасенс и не собираетесь читать мысли, то опасаться вам нечего! – весело хохотнул он.

– В смысле? – не понял Берёзов.

– По сути, мозг человека для науки – тайна за семью печатями, – ответил старый военврач, – то, что мы знаем о нём, – лишь крупицы. Например, некоторые считают, что ваша повреждённая часть отвечает за телепатию! – Он вновь заулыбался. – Официальная же научная позиция относит её к так называемым «старым» частям головного мозга, которые не играют кардинальной роли в жизнедеятельности современного человека. Если короче, – доктор разрубил рукой воздух, – все ваши навыки и умения остались при вас. Вы вполне можете служить, например, инструктором. С вашим опытом, думаю, это вполне реально!

Ещё через пять минут Иван вышел из кабинета лечащего врача и направился в свою палату, собирать вещи. Стоило сделать это заранее, чтобы завтра с утра не терять времени и сразу же выловить всех медицинских бюрократов. Возиться с выписными бумажками капитан не любил.

– У нас таких контуженых инструкторов – пруд пруди, – бурчал он себе под нос, укладывая нехитрый скарб в спортивную сумку, – девать некуда! Мужики, вон, на гражданку, в частную охрану подаются. Да только сейчас с этим кризисом найти работу не так-то просто. Ладно, мы ещё посмотрим, что скажет комиссия…

Берёзов подумал, что месяц в реабилитационном центре не такой уж малый срок. И его можно потратить с пользой для дела. Пешие кроссы, по мере восстановления переходящие в бег, легкие тренировки с плавно возрастающей нагрузкой, свежий воздух, здоровое питание… Боец группы «А» так просто не сдастся. Мы ещё посмотрим, кто кого.