Время шло, а Беса все не было.

Каменщиков прохаживался туда-сюда по полу, выложенному белым кафелем.

Отличное помещение для допросной.

Койки с наручниками, медицинский инструменты и даже странного вида аппарат для откачки крови.

Была некая ирония судьбы в том, что он решил сделать штаб в подвале «Алых парусов» – здания, которое раньше занимал противник. Зараженные и их главарь – бородач в плаще. Его тело пришлось, правда, вытащить и сжечь. Как и женщины в костюме медсестры – она была вон у той стены. Чем они тут оба занимались – непонятно. Но атмосфера, которую они после себя отставили, капитану в целом нравилась.

Мрачная.

Гнетущая.

Идеальная для допросов.

«Подземелья ужаса» – так можно было бы назвать это место».

«Если бы еще Бес не задерживался, чтоб его!»

– Где он там? – спросил Виталий Каменщиков у адъютанта. – Не прибыл еще?

– Нет, он… – подчиненный замялся.

– Что он?

– Он не выходит на связь, сэр.

– Что значит, не выходит? Как давно?

– После того, как проехал КПП на объездной.

– То есть ты хочешь сказать, что он миновал Заслон, но до штаба так и не доехал?

Адъютант кивнул.

– И что все это значит?! – спросил Каменщиков.

Впрочем, вопрос был риторическим.

Зубы сжались.

Кулаки тоже.

Глаза – узкие щелки.

– Во-он! – гаркнул капитан в лицо подчиненному, потом повернулся к двум охранникам, стоявшим у дверей: – Все вон!

«Черные» вытянулись по струнке, но по-прежнему не сходя с места.

– Я не ясно сказал?! Все вон, мать вашу! Сам допрошу!

Подчиненные поспешили на выход.

– И дверь закройте с той стороны, бездари! – гаркнул напоследок Каменщиков.

Дверь лязгнула.

– То-то же… – буркнул капитан, закатывая рукава.

Подвал обработали специальным дезинфекционным составом, поставили гермодвери на входе, поэтому внутри Каменщиков работал без скафандра.

Никакого сраного вируса!

Кроме него самого.

Каменщиков повернулся к женщине, лежавшей на кушетке.

Руки и ноги пристегнуты наручниками к железным поручням.

Во рту – кляп.

Ветошь, валявшаяся здесь же, в помещение, отлично для этого пригодилась.

По щекам женщины стекали слезы, но это лишь раззадоривало Каменщикова.

– А не хрен было с нами в игры играть! – прошептал он.

Облизнулся.

Схватил женщину за подбородок.

– А теперь ты ответишь на мои вопросы, так ведь?! – спросил он. – Сейчас я достану тряпку – и ты мне быстренько все расскажешь, хорошо?

Женщина закрыла глаза.

Пыталась плакать беззвучно.

– Это типа «нет»?! Типа «нет»?! – взревел Каменщикова.

Ударил женщину по лицу.

Хрустнуло.

– Тварь! – Буркнул «черный».

Размял костяшки.

«Похоже, клиент проблемный. Ну что же, тем интересней. На хрен Беса! Сам справлюсь!», – решил капитан.

***

Константин Соловьёв посмотрел на Свету.

Та даже глаз не отвела – вот же упрямая дура!

Черт дернул доверить внучек вчерашней студентке. Константин всегда был падок на молоденьких девушек. Даже когда женился на матери Ани (теперь уже Прокопенко), даже тогда водил с ними шашни. Ну а что, если молодые нимфетки сами липли к нему, будто пчелы на мед. В ожидании пятерки в зачетке, а, может, потому что он внушал доверие возрастом и умом. Обладал харизмой. Да и в целом, выглядел на десяток лет моложе, благодаря тому, что занимался фитнесом и растяжкой.

Вот и в лагере Константин завел себе такую же – очередного ребенка-переростка. Нимфетку, к которой, правда, по закону уже можно было трахаться. И никто бы не обвинил в педофилии – девчушке было ровно восемнадцать. Исполнилось месяц назад – и не подкопаешься.

– Как ты… посмела ее оставить? – Константин схватил Свету за локоть.