– Конечно, – подтвердила готовность к сотрудничеству подопечная.

– Ладно, разберусь! Опрошу всех соседей! Не хватало, чтобы у нас собаки всякие драные в подъезде прятались! Ну, идем, деточка, посмотрим, как у тебя тут дела?

Дела у деточки оказались в полном казарменном порядке, соседка осталась удовлетворена проведенной проверкой. У Катюшки сильно-сильно стучало от страха сердечко, и она все переживала, как там мальчик, но ходила по пятам за Евгенией Ивановной и напоминала себе, что надо очень стараться выглядеть как обычно – то есть никак, серо.

Именно сейчас происходил первый в ее жизни реальный урок бытового лицедейства и появилась первая страшная тайна. Небольшие, маленькие, у Катеньки имелись, а вот большая…

Эта черствая, ограниченная, пресмыкающаяся перед Ксенией Петровной женщина ни разу за весь месяц не спросила у девятилетнего ребенка, предоставленного самому себе, ела ли она сегодня и что, хватает ли у нее денег, как себя чувствует, не болит ли что, да, в конце концов, – не боится ли оставаться одна! С удовольствием и наслаждением исполняя роль требовательной надзирательницы, предложенной старшей и уважаемой до благоговения и бздения подругой, во всем стараясь подражать ей!

Разве могла она заметить испуг маленькой девочки, ее напряженность или что-то указывающее на непорядок у «личного состава» вверенного ей подразделения?

И не заметила!

И не замечала ни черта еще много дней!

Закрыв дверь на все замки за Евгенией Ивановной, Катерина не побежала стремглав к мальчику, а стояла и размышляла.

Ему нужна помощь. Медицинская, и срочно!

Вызвать «Скорую» по телефону, по-взрослому, не могла, не потому, что не умела – умела, и еще как! – это проходило отдельным бабушкиным уроком: вызов экстренных служб в случае необходимости и при первых признаках непорядка! Но имевший место в данный момент непорядок – особый случай. Вызови она ему врачей – можно вот прямо сейчас, без лишних вопросов начинать собирать чемодан и – «здравствуй, интернат!», а мальчику – милиция, или что там еще для неблагополучных подростков!

Значит, на помощь взрослых рассчитывать не приходится. Но она об этом знала, когда принимала решение спрятать его у себя.

Таблетки, бинты, вата, йод, зеленка, перекись водорода – все имелось в доме на случай травм, но стояло на таком суперстрогом учете у Ксении Петровны, что пользование чем-то из препаратов будет замечено обязательно, и потребуется отчет. То же касалось и продуктов питания, и денег, оставленных на них, – отчет о любом перерасходе!

То, что никуда не отпустит этого мальчика, пока тот полностью не поправится, девочка решила, как взрослая, с самого начала, и то, что его надо чем-то кормить и лечить за это время, – тоже. Имеющиеся в доме крупы, макаронные изделия, мука, чай-сахар – все состояло на том же учете.

Но был у нее маленький секретик!

Каждый день бабушка давала деньги в школу на полдник, одну и ту же сумму: на стакан кефира или сока, булку или пирожок. Катерина не всегда полдничала, когда все места за столиками в буфете были заняты детьми – не ходила. И скопила капиталец тайный, который прятала – додумалась же! – в углубление под подоконником в своей комнате, случайно обнаруженное во время недозволенного занятия – глядения в окошко.

Она отмерит все до капельки, потраченные на лечение медикаменты запишет в выдернутый из тетрадки листочек, а завтра пойдет в аптеку и купит, что надо! А еще хлеба, молока и яиц, если хватит денежек.

И пойдет в другой магазин, где ее не знают и где не встретятся знакомые соседские бабульки.