Дошагав до камня, торчащего с левого края тропы, Царев решает углубиться в чащу. Правда, после некоторого замешательства. Приятель предупреждал, чтобы Царев никуда не сворачивал, но вот же – свернул. Теперь придется идти до конца. Лошкарев, разумеется, пошутил. Царев хорошо знает этим места (или думает так), поэтому не беспокоится. Если сейчас взять направо и идти все прямо, то придешь прямехонько к поселку. Да и озеро рядом, рукой подать, метров сто-сто пятьдесят, не больше.

Царев отрывает от засохшего куста ветку и идет дальше через подлесок. Сумка стукает его по левому бедру. Удар веткой – и крапива почти в рост человека склоняется, умирая. Отмашка – и здоровенный лопух падает ниц. Царев на несколько минут увлекается этой игрой, словно одиннадцатилетний мальчика. Он шагает по густо устланной гниющими листьями земле.

Когда-то Валя боялась выходить за него замуж, мотивируя тем, что если с ним произойдет несчастье, то некому будет о них позаботиться. Она имела в виду себя и будущего ребенка, а может, и не одного, который родится к тому времени. Царев не понимал такой логики. Если бы, например, Валя боялась бытовых неудобств и нехватки средств к существованию, другое дело. Тут же, по его мнению, была какая-то белиберда. Ну да, с каждым случиться несчастье, но разве можно об этом думать так серьезно? Царев спросил, шутит она или нет. Валя посмотрела на него печальными глазами и сказала, что не шутит.

– У меня есть перспективы в фирме, карьерный рост. У меня есть жилье, – сказал Царев. – Разве этого мало?

– Я просто подумала, что никто не застрахован. Вот возьмет и случится несчастье. Или с тобой, или со всеми нами, или только со мной. – Она поглядела на него полными слез глазами. Царева передернуло. Он почти поверил в то, что их непременно ожидает в будущем катастрофа… Пожар, авария, террористический акт, вооруженный грабеж, эпидемия страшной болезни. Если верить словам Вали, можно подумать, что стоит им расписаться, как все эти несчастья свалятся им на голову и не оставят от них и мокрого места.

В общем, Царев решил, что на его предложение ответили отказом и десять месяцев встреч и интимных отношений, совместных выходных и обедов в ресторанах ничего не значили. Ему придется искать другую женщину, чтобы связать с ней свою судьбу. Но Валя, оказывается, и не думала его отвергать. По ее словам, она пробовала успокоить саму себя, а на это потребовалось определенное время. Все-таки замужество – ответственное дело. Да, согласился Царев, пыл которого уже немного поугас, очень даже ответственное. Перед глазами у него вспыхнула картина: Валя сошла с ума и выходит на улицу в одной ночной рубашке и вещает о близком конце света…

Они поженились через два месяца. Продолжения разговора о будущих несчастьях не последовало. Нечто подобное всплыло позже, после рождения сына.

Валя чувствовала себя словно сломанная машина, как робот без батареек. Жаловалась на бессонницу и давящее чувство разлада во всем организме. Видимо, сказал их знакомый врач, дело в том, что организм на время сошел с ума от гормональных изменений. Роды – не дополнительный выходной, добавил он и засмеялся, будто его объяснение решало все проблемы. Валя снова стала говорить о возможных несчастья… и куда им двоим податься, если он, Царев, умрет? Видимо, в тот момент ей не приходило в голову, что сама она тоже не бессмертна. И с ней может случиться любая беда. Например, ударит током, или под ногу в ванной попадется кусок мыла, или укусит энцефалитный клещ. Валя смотрела на мир сквозь черные очки, но как-то избирательно. Царев чувствовал свое полное бессилие.