Но почему-то о том как я буду смотреть в глаза своему парню я думаю в последнюю очередь. Может, потому что я понимаю, что то что сейчас происходит — это лишь досадное недоразумение, я ведь не специально…

Не специально. Но тем не менее, моя голова все еще лежит на его груди, а его рука надежно приколачивает меня к месту.

Наконец, я решаю резко отодвинуться от него. Пусть он от этого проснется, это уже не важно. Вряд ли за какие-то доли секунды он успеет понять в какой пикантной ситуации мы оказались, а вот я к этому моменту уже успешно отползу от него и могу вообще притвориться спящей. Будет его очередь гадать от чего он так резко проснулся. Некоторые вот вообще пинаются во сне, я даже могу извиниться потом утром, мне не жалко.

Решившись, делаю затяжной вдох словно перед прыжком в воду и это становится моей роковой ошибкой. Во-первых, легкие тут же до отказа наполняются его запахом, а во-вторых, от такого обильного вдоха, моя грудная клетка расширяется и грудь еще крепче вжимается в его торс. Соски болезненно трутся о его разгоряченную кожу и это становится последней каплей для меня, я тихо ойкаю и, наплевав на осторожность, резко разворачиваюсь.

Кровать протяжно скрипит от моего марш-броска на другую сторону матраса, а рука Истомина, наконец соскальзывает с моей спины… и перемещается на бедро.

Сейчас между нами есть расстояние, то есть по идее, я должна вздохнуть с облегчением и даже попытаться расслабиться. Бедро — это не голая грудь. Это не пошло. Не скандально. Я же не возражала, когда его рука лежала на моей талии. Даже заснула так.

Но тогда между нами был слой одеяла, сейчас же единственный барьер — это тонкая майка. Возможно, случись это до того как я пометила его торс своими сосками, я бы сейчас реагировала ровно, но по моим венам все еще течет адреналин пополам со стыдом и поэтому я аккуратно сбрасываю его ладонь своей рукой и несмотря на то что он так и не просыпается, я готова поклясться, что на секунду его пальцы сжали мои.

*** Сегодня добавлен блог с визуализацией героев))

17. Глава 17

Несмотря на то, что второй раз заснула уже под утро, просыпаюсь я довольно бодрой. Хотя, может все благодаря пресловутым щелям в окне? Получился практически сон на свежем воздухе…

В следующее мгновение дверь открывается и в домик заходит Вадим. Сухой. Дождь, наконец-то закончился.

Представляю как бы я запаниковала, если бы проснулась и обнаружила его отсутствие! Хотя, памятуя свои ночные приключения, скорее я бы вздохнула с облегчением.

— Проснулась? — весело интересуется он. — Доброе утро. Я думал, у вас в деревне принято пораньше вставать. Корову там подоить, курам дать…

— Свинью не забудь, — хмурюсь я и зачем-то добавляю: — Вообще-то, я из поселка.

— Ты чего, обиделась что ли? — недоумевает он. — Меня как-то в детстве на все лето к бабке в деревню сослали за плохое поведение и я совсем не стыжусь того, что помогал ей со скотиной. И даже пустил скупую мужскую слезу, когда отправляя меня обратно к родителям, она упаковала им в качестве гостинца тушку гуся, моего кента.

— Ты дружил с гусем? — я невольно начинаю смеяться.

— А то! У нас был броманс в лучших традициях этого слова. Мы с ним сначала невзлюбили друга, я его за то что клевался, засранец, почем зря. А вот за что он меня — история умалчивает. Я его, кстати, Никитосом назвал, — ржет Истомин. — Твой парень тогда все лето в Греции чилил, пока у меня был лакшери тур в глубинке.

Сейчас я уже не сдерживаясь смеюсь в голос, благо успела снова завернуться в одеяло, не то от такого сотрясания грудной клетки, грудь бы непременно выпрыгнула из майки.