— С чего вдруг?! — поразилась подколу.

— С того, что чувствую — это наш последний день в компании. Мы облажались с третьим проектом, а год ещё не закончился. Так что «ла конзоне э контата» (песенка спета / прим. автора). А как ты думаешь, кого увольняют в первую очередь? — Верочка вздёрнула бровь, намекая на опоздания. — Правильно. Тех, кто опаздывает.

— Ну, это ещё не факт, — возразила ей. — Мы-то с тобой вкалывали больше всех и не раз указывали «Падлычу» на ошибки. А уж сколько идей предлагали!

— И никто не стал нас слушать. Да брось на что-то надеяться, Лер. Надежда, конечно, вещь хорошая, но в данной ситуации она бессмысленна. Лучше пойдём зашьём юбку, а то мужики об твои чулочки все глаза обмозолят.

Вера быстро обошла меня и пошла впереди. Да я и сама была не против раздобыть иголку с ниткой. Экстренный швейный набор нашёлся у офис-менеджера, и полчаса спустя удалось привести мою одежду в божеский вид.

До двух часов оставался долгий час, а я уже нервничала и трепетала, потому что предстояло встретиться с Крицким в небольшом закрытом пространстве. Вот что творилось со мной? Руки похолодели, изнутри обдавало жаром, а кусок ланча в горло не лез. Только и могла пить воду. Я размышляла о возможном исходе закрытого собрания и всё равно надеялась, что Вера ошибалась и ещё есть шанс на спасение.

«И почему нас не собрали у босса после масштабного собрания? Лучше умереть сразу. Зачем затягивать агонию неизвестности?»

Наконец, Николай Павлович встал из-за своего стола, и все остальные проследовали за ним в конференц-зал. С первых фраз собрание стало жарким. Возражения и пояснения начальника по поводу провального заказа не принимались, и хвала небесам, разгневанный босс на меня больше не смотрел. За разработку от Крицкого влетело всем разом и каждому по отдельности. Разбирательство принимало плохой поворот, и Вера едва заметно подмигнула мне: «мол, ты сомневалась, но я же предупреждала».

— Я просчитал доход, что принёс отдел информтехнологий за последние два года, и сравнил его с предыдущими двумя годами. Николай, скажи, кто-нибудь из разработчиков подавал тебе иные идеи реализации последнего проекта? — Биг босс гневно просверлил взглядом начальника.

— Д-да, — запинаясь, промямлил «Падлыч».

— И чьё это было предложение?

— Валерии Юдиной. — Мимолётное внимание со стороны босса в виде лёгкого поворота головы вызвало новое волнение.

— А почему ты его отклонил?

Николай Павлович стал что-то мямлить в оправдание, а я возликовала в душе. Ну надо же! Два года спустя хоть одну мою идею заметили. Не поздновато ли? Ушам своим не верила, но начальник отклонил её только потому, что я слишком молода и не имею большого стажа работы. Вот же гад! Я проработала в конгломерате год до того, как его на эту должность назначили. Три года горбатилась в «НовикомСофт» с утра до вечера, не разгибая спины. И этот человек решил, что у меня недостаточно опыта и нет аналитического мышления? Бюрократ хренов!

— Заказчик не принял проект и просит его доработать. Доработать — значит начать всё с чистого листа. — Босс доходчиво отчеканил каждое слово. — А это повлечёт за собой убытки и рассмотрение свежих идей…

Он на минуту замолчал, и каждый из присутствующих на собрании напрягся и замер в ожидании, а «Падлыч» моментально побелел, когда босс продолжил говорить:

— Твоя ошибка непростительная. Я принял решение. Ваш отдел больше не эффективен. Николай, ты уволен, — вынес вердикт учредитель и окинул тяжёлым взглядом остальных. — Вы тоже, и вы. — Крицкий указал рукой на четверых коллег, отчего я затаила дыхание. — Все свободны. Спасибо вам за работу.