Снова всхлипываю.
- Ну!
Несмело поднимаю лицо, и Илья впивается в меня темным тяжелым взглядом.
- Ты ведь несерьезно сейчас? - спрашивает он негромко и ослабляет хватку. Начинает поглаживать мой затылок, успокаивая. - Девственницы не развлекаются на заднем сиденье с двумя мужчинами. Не разрешают лезть к ним в трусы. И не...
- Олег, ее же накачали, - напоминает ему Илья.
Его старший брат морщится, как от зубной боли. Помедлив, убирает руку с моего затылка. И провисает очередная пауза, волнующая, гнетущая.
А у меня теперь не только лицо горит - все тело, жгучий стыд каждой клеточкой завладел, я сейчас вся из смущения соткана.
Я в чужой машине, с двумя взрослыми мужчинами, которые пять минут назад трогали меня между ног. Оба. По очереди. И я на их ласки отзывалась, по сиденью ерзала, сама подавалась бедрами навстречу.
Боже, какой позор.
Умру прямо здесь.
Шмыгаю носом и закрываю руками лицо.
- Пожалуйста, - прошу между всхлипами. - Не трогайте. Дайте мне уйти. Прошу.
- В футболке по морозу? - усмехается Илья.
Он обнимает меня за талию, ладонью ведет по спине, и тело реагирует, кожа покрывается мурашками.
- Крошка, почему плачешь? Ты, ведь, сама хотела, - вздыхает как-то раздраженно. - Серьёзно? Девственница?
Киваю, не отнимая ладоней от лица. До ушей долетает еле слышный вопрос:
- Думаешь, врет? Цену набивает?
- Не насилуйте меня...- голос срывается на обреченный плач.
- Тихо, тихо, мы тебя не насиловали. Всё по согласию, - успокаивающе звучит на ухо. И недовольно в сторону: - Олег, ты же видишь - девчонка напугана. Не дави.
- Да не собирался, - буркает в ответ старший брат.
Щелкает ручка, дверца распахивается - и меня обдает холодным воздухом. Дверь хлопает. Снаружи под туфлями Олега скрипит снег. Он возвращается за руль, а я усилием пытаюсь остановить слезы.
- Детка, ты так плачешь, словно мы тебя обижали.
На запястьях смыкаются мужские пальцы. Мои руки осторожно отнимают от лица, и я встречаю взгляд Ильи. Он смотрит на меня с внимательным любопытством, как на диковинную зверушку. Слегка улыбается полными губами.
А у меня сердце выскакивает из груди под его взглядом.
Стыдно, стыдно, то, что эти братья творили со мной - плохо, запретно. Но мне было так приятно, так сладко, что в голове до сих пор туман…
- Постой, - говорит Илья и вдруг придвигается. И я вздрагиваю, когда щеки касается его горячий язык. Слизывает соленую дорожку слез.
Илья отстраняется и снова смотрит на меня.
- Скажи, где ты живешь.
- З-зачем? - начинаю заикаться. И сразу представляю, как они подвозят меня домой, заходят вместе со мной в темный подъезд и заваливают там, прямо на лестнице, вдвоем набрасываются и...
- Затем, что я не навигатор, - хмыкает Олег, усевшись за руль. - И дорогу не знаю. Или пешком пойдешь, крошка?
Не поворачиваюсь, но спиной чувствую, что он смотрит на меня в зеркало. А я продолжаю сидеть на коленях его брата, словно напрашиваясь, чтобы они не отпускали меня, чтобы продолжили то, что начали.
- Да-да, - облизываю пересохшие губы и сглатываю, бормочу адрес. Опираюсь на спинку кожаного дивана и пытаюсь пересесть с колен.
- Неудобно? - Илья отпускает меня, и когда я перебрасываю ногу через его бедра, ладонью скользит под юбку. Ловит мой пугливый взгляд и улыбается. - Всё, всё. Не сдержался. Аппетитная попка, крошка. Любой бы не устоял.
Щеки пылают, словно два карающих факела, и я сгореть должна, за свои развратные стоны, за грязные мысли. Хоть что мне там подлили в коктейль - я могла сдержаться. Я, вообще, не должна была принимать тот бокал из рук чужого мужчины!