УАЗ припарковался против тускло освещённого двухэтажного городского отделения милиции. Со стороны парка слышались забойные, почти сейсмические толчки дискотечных ударных. Машина вздрагивала в такт незнакомой Игорю попсовой композиции.

Военного не было минут десять. Наверное, оформлял доставленного. Игорь прикинул, сколько часов его продержат. Обычно, как рассказывали пацаны, по таким невразумительным приводам песочат до утра, пытаясь навесить какое-нибудь из случившихся в районе хулиганств или грабежей. Егора так отлавливали два раза. Он ещё не работал с Геной, но уже был камээсом по боксу, а значит, состоял на учете, как потенциальный источник опасности для мирного населения. Главное – не пойти на поводу у оперов, перетерпеть легкий мордобой, и на приклеиваемые дела отвечать отрицанием.

Улица была пуста. Ночь. Проехала пару раз машина ППС, тормознул рядом ещё УАЗик, и другой военный забежал по ступенькам в высокие двери отделения.

Еще минут через двадцать, когда Игорь устал ждать, на улицу вышли доставивший Игоря и тот, что подъехал позже. Они шли к машине и о чём-то сдержанно, но резко разговаривали.

– Мы когда-нибудь выйдем? – поинтересовался Игорь у милиционеров. – В туалет охота.

Не ответили. Странно, но тот, что выцепил Игоря в подъезде, сел в соседний УАЗ. Простонал пару раз стартер. Затарахтел мотор. На переднее сиденье забрался новый вояка, помоложе, звёздочек на одну меньше, под носом усики, на носу очки:

– Старший лейтенант Гуров, – представился он ментам. – Этот, что ли?

– Так точно, – отозвался один из них. – Тарасов Игорь Георгиевич.

– Что-то хлипковат. Не находите? – Усатый посмотрел на Игоря с каким-то жалостливым презрением. – Спортсмен?

Игорь молчал.

– Не похож, – засомневался водитель, окинув Игоря критическим взглядом. – Вас, товарищ старший лейтенант, куда везти?

– Аэропорт. Самолёт через час.

– Успеем. Тут езды полчаса максимум. Тем более, ночью. Дороги свободные.

– А зачем в аэропорт? – насторожился Игорь. – Меня мама с папой дома ждут.

– Поздно вспомнил про маму, – сурово перебил усатый. – Поменьше разговорчиков! Если хочешь, конечно, целый доехать…

– Но мне… – Игорь оборвался на полуслове, уж очень мощно зарядил локтем по печени сидевший справа.

Машину встряхивало на редких неровностях главной батайской улицы – Энгельса. Игорь наблюдал, как уплывают в ночь одноэтажные дома, знакомые остановки, сияющая неоном автомастерская «У кума».

Происходящее походило на приключенческий сон. Бывают же такие детальные, реальные сны, после которых просыпаешься и думаешь: «Где я? Почему в постели? Я же воевал с фашистами или шёл во главе российской экспедиции к Северному полюсу. И вот – кровать. Ранили меня, что ли?»

Оставалось только наслаждаться этим сном. Машина разогналась по трассе между Батайском и Ростовом. Жёстко трепал волосы встречный ветер. Пахло степью и рыбой. Улетал по правому борту назад гребной канал. Какими полноценными могут быть ощущения во сне! Игорь провел рукой по шершавой поверхности сиденья. Покалывает пальцы так естественно. Класс! Мимо мелькнул пост ГИБДД, рябь отраженных огней в ночном Дону, залитые светом ростовские улицы. Сон оказался ярким, красочным и очень длинным. Обычно время во сне течет по-другому. Не так, как в жизни, скорее как в кино. Монтаж. Одно ключевое событие, обрыв, второе ключевое событие и так до надписи «Конец». Но фильм тянулся удивительно реально. События не меняли окружающий мир. Не превращалась обычная улица в побережье океана, а персонажи в драконов и гоблинов. Милиционеры оставались милиционерами, военный военным, Ростов Ростовом.