– Не должно.

– Отвезешь именно ты?

– Да.

Вижу, как он жадно меня разглядывает. Не зря на мне только футболка. Его футболка, которая по длине на мне смотрится как мини-платье. Алан чего-то ждет от меня, возможно, думает, что я из-за новости передумаю. Я не передумаю. Решительно поднимаюсь с кровати, смотрю ему в глаза, стягиваю с себя футболку. Слышу судорожный вздох, вижу, как напрягаются скулы и темнеют до черноты глаза.

– Хорошенько подумай, – шепчет Алан, сокращая между нами расстояние до минимума.

– Я подумала. – Первая дотрагиваюсь до него, ни минуты не сомневаясь в правильности своих действий.

Слова больше не нужны. Между нами на данный момент все сказано. И Алан это понимает, поэтому сразу же хватает меня в охапку и как оголодавшее животное накидывается на мой рот. От такого напора у меня перехватывает дыхание. Я трепыхаюсь в руках Алана как бабочка, упираюсь ладонями в его плечи, не зная, что делать, притягивать его к себе или отталкивать.

Алан на секунду отстраняется, дает мне возможность выровнять дыхание, оглаживает мои плечи. Когда сердце успокаивается от пережитого давления, я робко тяну руки к футболке, медленно тяну ее вверх. Идеальный мужской пресс с кубиками я видела только в рекламе мужского парфюма. Кирилл и парочка знакомых парней следят за собой, но им чего-то не хватает для мужественности. Живот Алана хочется трогать, щупать каждый кубик, кусать губы от эстетического удовольствия. Футболку отбрасываю в сторону, она ни к чему.

Поднимаю глаза. Алан щурится, дотрагивается до моей щеки пальцами, я чувствую шероховатость подушечек, жмурюсь, как кошка, которую хозяин ласково треплет по холке. Он гладит подбородок, очерчивает большим пальцем изгибы губ, оттягивает нижнюю, нежно целует. В этот раз не пытается меня целиком съесть, как серый волк. Я прижимаюсь к его груди доверчиво и трепетно, надеюсь получить от него то тепло, которого мне так не хватало в моей жизни. Алан прерывает поцелуй для того, чтобы легонько толкнуть меня в сторону кровати. Я подчиняюсь, сажусь на край, не спуская с него глаз. Рефлекторно прижимаю руки к груди и сдвигаю ноги. Приподнимаю вызывающе подбородок, делаю вид, что мне совсем не страшно и совсем не стыдно, хотя чувствую, как горят у меня щеки.

– У тебя раньше был секс? – Алан спрашивает будничным тоном, словно о том, был ли у меня в детстве кот. И пока я соображаю, как достойно ему ответить, не нахамить в ответ, он опускается передо мной на колени и, глядя мне в глаза, тянет руки к моим трусикам.

– Я не девственница, – шепчу, вздрагиваю от прикосновений его ладоней к моим бедрам. Его реакция видна только по слегка приподнятым бровям, в остальном Алан невозмутим.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла. – От хрипотцы в его голосе покрываюсь мурашками. – Я тебя не обижу. Веришь? – Вскидывает на меня глаза, я киваю. Назад дороги нет.

Мне приходится опустить руки и опереться на них, чтобы приподняться, Алан стаскивает с меня трусики, откидывает их в сторону. Я нага и беззащитна, он наполовину раздет. Наклоняется и прижимается губами к моему животу, гладит меня руками по спине. Осмелев, прикасаюсь к его волосам, зарываюсь в них пальцами и рвано дышу от переполняющих чувств. Его волосы, как и предполагала, на ощупь мягкие, их хочется трогать и трогать.    

Ловлю себя на мысли, что напора первых секунд со стороны Алана нет, при этом на интуитивном уровне чувствую, что эта размеренность не его стихия. Он привык брать, жить мигом, наслаждаться каждой секундой в ярком ее проявлении. Сейчас он для меня растягивает время в бесконечность. Ему ведь ничего не стоит опрокинуть меня на спину, лечь сверху и эгоистично в одни ворота получать удовольствие. Вместо этого он каждый миллиметр обнаженной кожи покрывает поцелуями, ласкает груди не только руками, но и губами, языком, высекая внутри меня искры. Я только мычу от ощущения жара, который медленной лавой растекается по всему телу. Удивленно ахаю, приподнимаюсь на локтях, когда мои ноги разводят в стороны и на внутренней стороне бедра возникают мурашки от горячего дыхания Алана.