Мысленно прощаясь с жизнью, пытаюсь подумать о том, кто будет оплакивать мою смерть. К своей досаде понимаю, что никто лить крокодильи слезы по мне не будет. Даже родители и тем более братья. Меня осторожно берут на руки и куда-то несут. Куда? Может, стоит спросить? Нет, буду молчать. Не убили сразу, значит есть шанс выжить.

Не знаю, сколько по времени меня несут на руках, но несший человек не запыхается и не бормочет проклятья на своем языке. То ли сильный, то ли привык таскать девиц. Из груди вырывается сдавленный смешок, больше похожий на всхлип.

– Жива? – Слышу русскую речь.

– Да, – отвечает мой спаситель, куда-то меня аккуратно укладывая. – Я отвезу ее к себе, потом разберемся, что с ней делать.

– Хорошо.

Приоткрываю глаза, понимаю, что лежу в машине. Хочется поменять положение тела, так как уложили не очень удобно, но не делаю этого, потому что все еще притворяюсь мертвой. Или в глубоком обмороке. Буду прислушиваться к разговорам, вдруг какую-то полезную информацию узнаю для себя. Сейчас главное понять, куда меня повезут. Возможно, обратно в город, это будет идеальным раскладом для меня, но интуиция шепчет – маловероятно.

Кто-то садится на водительское место. Я надеюсь, что это тот самый мужчина, который меня нес на руках. Почему-то испытываю к нему капельку доверия, больше чем к остальным людям, что были рядом.

Машина медленно трогается с места, мне ничего не остается, как закрыть глаза и ждать завершения поездки, но через десять минут проваливаюсь в сон. Сказывается пережитый стресс.

Прихожу в себя, испуганно подрываюсь на кровати, озираясь по сторонам.  Вместо машины я сейчас нахожусь в какой-то комнате. На стене возле двери горит бра. Скромная обстановка мало что поясняет. Тут может жить как мужчина, так и женщина. Никаких мелких деталей, которые могли бы подсказать, кто хозяин. Очень низкий потолок, наверное, если я встану и вытяну руку, дотянусь до него. Стены отштукатурены, они не покрашены краской, и нет привычных обоев. Шкаф, комод, прикроватные тумбочки и письменный стол из одной серии. Похожи по дизайну и по цвету. Выглядят дорого, богато и тяжеловато для восприятия.

Опускаю ноги, радуюсь, что могу двигаться. Встаю, подхожу к комоду, так как над ним висит зеркало. Недовольно рассматриваю свое отражение. Волосы спутаны, лицо грязное и в кровоподтеках, обнаруживаю еще несколько царапин и синяков на шее, руках. Отделалась по факту малой кровью. Одежда на мне запачкана и пахнет не очень. Мне бы сейчас душ и чистое полотенце, сразу почувствую себя новым человеком. Пытаюсь оттереть несколько темных пятен на щеке, но только раздражаю кожу.

Вздрагиваю, замечая боковым зрением, как открывается дверь. Шарахаюсь в сторону шкафа и прижимаюсь к нему спиной. В комнату заходит мужчина. Увидев меня, замирает. Я во все глаза смотрю на него, пытаясь понять: этот тот самый человек, который меня нес на руках или другой. Друг он мне или враг? Могу ли я ему доверять или все же стоит остерегаться? От попыток найти ответы на свои вопросы у меня начинает болеть голова.

Мужчина делает шаг в мою сторону, но на полпути замирает, словно натыкается на невидимую стену или на разделительную черту, за которую ему не стоит переходить. Я все пытаюсь его рассмотреть, но в полумраке комнаты это плохо получается.

Долгие несколько минут ничего не меняется. Со мной не заговаривают, только пристально изучают, будто я похожа на экзотическую бабочку, случайно залетевшую не в свои края. Может, он немой, этот спаситель? Или глухой. А разговаривали совершенно другие люди. И куда меня, собственно, привезли? Есть тут у кого-то мобильный телефон? Мой, похоже, оставили в машине, а Кириллу стоит позвонить, он, наверное, переживает за меня. В любом случае нужно дождаться утра, мне обязательно организуют доставку до места моей остановки в городе. Нужно не забыть отблагодарить спасителей.