— А ты? – внимательные темные глаза брата пристально меня разглядывают. Я будто под микроскопом. – У тебя кто-то появился?

— Что? – резко реагирую, показывая свою импульсивность. Назар прищуривается. – Провокатор, - иронизирую усмехнувшись. Радуюсь, что к нам направляется Алан. Не нужно будет пояснять, чего я так остро среагировал на безобидный вопрос.

— Отец зовет всех к столу.

Втроем идем в столовую. Лейла как раз замирает около меня. От нее исходит недовольство, при этом на лице полное отсутствие каких-либо эмоций. Незаметно беру ее за руку, ободряюще пожимаю. Она вздрагивает, удивленно вскидывает на меня глаза. Как-то неуверенно улыбается. Киваю в знак поддержки.

Рассаживаемся. Шакиров садится по правую руку от отца, я по левую. Рядом со мной присаживается Назар, напротив него Алан. Все остальные места оставлены для женщин. Они присоединятся после того, как накроют полностью стол.

Отец тихо переговаривается с отцом Лейлы. Их беседа нас не касается, но потом внезапно разговор переходит на бизнес. В основном достается Назару. Ему приходится в подробностях рассказывать о развитии филиала заграницей. Судя по довольному кряхтению Даяна Булатовича, его отчет вполне устраивает. Обсуждаем перспективы встречи Руфа с инвестором. Потом беседа резко меняет направление. Внезапно отец и тесть устремляют на меня вопросительные взгляды. Еда поперёк горла становится. Запиваю водой, ожидаю вопрос, который им так хочется задать.

— Наиль, ты как самый старший мой сын…

— Мой любимый зять…

— Когда от вас с Лейлой ждать сына?

За столом возникает неловкая пауза. Кто-то опускает голову, кто-то деликатно кашляет. В сторону женской половины стола не смотрю. Нет надобности. Я знаю, насколько эта тема неприятна Лейле. Но раз в этом разговоре участвует ее отец, обсуждение не избежать.

— Я думаю, что нет нужды рисковать здоровьем Лейлы, ради сына, который еще не факт, что родится здоровым. С каждым годом после тридцати пяти лет возрастает шанс родить неполноценного ребенка, - Алина, не чувствуя надвигающую грозу на свою голову, по-детски наивно на всех смотрит.

— Я думаю, что данная тема не для обсуждения за столом, - Лейла держит себя в руках, но по напряженным губам я понимаю, что злится.

— Если вы действительно собираетесь родить ребенка, то поторопитесь с этим делом. Часики то тикают не в твою пользу, - сестрица вряд ли понимает насколько язвительно звучат ее слова, произнесенные ироничным тоном. – Это тебя, братец, тоже касается, - обращается Алина ко мне.

Кое-как Назар и Алан обыденными фразами сбивают градус за столом. В разговор включается Алина, которая сама того не подозревая, растеребила душевные раны Лейлы и мои. Украдкой поглядываю на жену. Она не показывает, насколько ей сейчас больно. Смотрит в тарелку, особо ничего не ест. Хочется знать, о чем думает, чтобы правильно подобрать слова поддержки и не сделать ей еще больнее.

Поминальный обед заканчивается. Чтобы не мешать убирать со стола, перемещаемся в зону отдыха. Я задумчиво разглядываю свои пальцы, слушая разговор отца и тестя. Они опять обсуждают деловые вопросы, делятся своими наблюдениями. В этих разговорах можно услышать много полезного. Например, продавать акции той или иной фирмы, или наоборот, как не в себя скупать.

Разговор прерывает грохот, доносившийся со стороны кухни. Ругаются на повышенных тонах. Все вскакивают со своих мест и спешат на крики. Первым влетает Алан, за ним Назар. Я протискиваюсь мимо братьев и замираю.

Посреди кухни стоит Алина и Лейла. Обе красные, взбудораженные. Похожи на двух кошек, делящие территорию. Сестра опирается об кухонный островок, свободной рукой держит ногу. Замечаю кровь из раны. Опустив глаза, вижу осколки разбитой тарелки.