Вих, почувствовав, что я сосредоточен не на нем, пытается проявить характер, что заставляет меня прийти в себя. Не хочется слететь с лошади и нелепо сломать себе шею. Заставляю себя забыть о том, что в манеже Мара, сосредотачиваюсь на занятии.

Кому-то зал с железками помогает разгрузить голову, кому-то бассейн, мне вот помогает отрешиться от всего верховая езда. Сначала я все еще чувствую на себе взгляд Мары, но постепенно становится все равно, кто смотрит. Заставляю Виха менять аллюры, вырисовывать то восьмерки, то змейку. Кто-то думает, что ездить верхом – это покататься на лошадке, не прилагая усилия. Эти люди ошибаются. Этот вид спорта не меньше выматывает, чем футбол, таскать железки и наяривать метры в бассейне. Под конец занятия все тело ломит от приятной усталости.

Спрыгнув на землю, беру поводья, поворачиваюсь на выход из манежа, замечаю Мару. Она, прислонившись к деревянному столбу, наблюдает за мной. Самая настоящая охотница, которая ни во что не ставит предупреждения.

— Вы отлично держитесь в седле, - похоже на комплимент. Мара не улыбается, а значит не ехидничает.

— Спасибо, - сухо отвечаю, направляясь с лошадью к выходу. Мара увязывается следом. – Как вы узнали, что я занимаюсь в этом клубе? – с ходу беру быка за рога.

— А я и не знала, - пожимает плечами. Выглядит так, будто наша встреча действительно чистая случайность, но я не верю в такие совпадения.

— И все же, как вы тут оказались?

— Мне посоветовали этот клуб хороший знакомый. Он тут периодически бывает, - называет имя знакомого, понимаю, что в этот раз придется поверить в случай, потому что человек, порекомендовавший клуб, не из болтливых.

— А конь в прокат или личный? – ее любопытство все еще кажется мне подозрительным. Я пытаюсь понять, как расчертить линию, за которую Мара не имеет права переступать.

— Личный. Купил его с рук у живодёров.

— Правда? – искреннее удивление заставляет меня взглянуть на собеседницу. – Вы еще и добросердечный. А с виду не скажешь, - Мара задумчиво смотрит на меня, я в это время завожу Виха в конюшню и привязываю, чтобы расседлать.

За мной наблюдают. Между лопатками чувствую изучающий взгляд. Стараюсь не обращать внимания ни на кого, занимаюсь привычными делами. Снимаю седло, очищаю лошадь от пыли и пота. Мара по-прежнему стоит за спиной у меня, не мешает, но само ее присутствие выбивает меня из зоны комфорта. Отвожу Виха в его денник, снимаю уздечку. Слышу, как в конюшню заводят еще нескольких лошадей, разговоры других всадников.

Закрыв дверь денника, я замираю напротив Мары. Она совсем не обращает внимания на других людей, пристально смотрит на меня. Краем глаза замечаю, как впереди идущий конь начинает проявлять характер. Все происходит в считанные секунды. Лошадь дергает головой, не ожидавший такой подставы всадник выпускает поводья. Возбужденная лошадь без контроля – непредсказуемая лошадь. Понимаю, что оказавшийся на воле конь несется на нас. Реагирую молниеносно. Схватив Мару за плечи, разворачиваю ее спиной к решеткам денника, прижимаюсь к ней всем телом. Не знаю, что происходит за спиной, сейчас все мое внимание неожиданно сосредоточивается на губах Мары. Они непозволительно близко. Так близко, что я чувствую ее дыхание на своих губах.

— Может хватить отрицать очевидное? – шепчет Мара.

— Что? – мои мозги в каком-то желейном состоянии. Не могу связно мыслить. – О чем ты?

— О том, что ты хочешь меня.

В ее глазах непроглядная тьма. Запутаешься и потеряешься. Сказанные слова оглушают, в ушах все еще стоит звон от них. Я совершенно никак не реагирую на то, что Мара привстает на носочки и касается своими губами моих губ. Это сложно назвать поцелуем. Даже платоническим. Скорей какая-то пародия. Однако, этого вполне хватает, чтобы внутри меня что-то взорвалось, запылало, обожгло.