Варясь в своих переживаниях и раздувая обиды еще больше, я засыпаю, надеясь, что, когда проснусь, каким-то чудом все это окажется кошмаром.

Но пробуждение выходит жестким.

Из сна меня вырывает грохот. Я не сразу понимаю, что происходит, за окном уже стемнело, и в комнате ни черта не видно. Наконец, сообразив, что это кто-то долбится в дверь, в темноте плетусь открывать. Мозги еще не варят, и я мечтаю быстро избавиться от гостей, кто бы там за дверью не находился.

Распахнув дверь, я щурюсь от яркого света на высокую фигуру в черном.

Только я открываю рот, чтобы сообщить, что ошиблись комнатой, как меня перебивают:

– У тебя есть пять минут собраться, или поедешь, как есть.

7. Глава 7. Кир

И почему пары в универе нельзя ставить вечером?

Вот вернулся, выдрыхся и заебца. Настроение на высшей отметке.

И понедельник не такой поганый день, если в конце его тебя ждёт развлечение.

В предвкушении бросаю взгляд на часы. Пять.

Во сколько там сивая коза прискачет? Потягиваясь, припоминаю, что назначил ей на шесть. Ну если опоздает на полчасика, переживу, девки вечно морду мажут по часу. Утром смотришь, кого имел, а там пиздец: не то клоун, не то панда.

Коза губы не красит. Вроде только ресницы намазюканные.

И пахнет цветочками сраными.

Флэшбеком прилетает воспоминание о попке в руках и прижимающемся теплом девичьем теле. Член набряк мгновенно. Блядь, это было остро. Не будь мы в универе, мог бы потерять голову.

Сам не понял, зачем ей приказал прийти, нахрен не сперлась, но надо было козу поставить на место. Вообще не представляю, что я буду с ней делать, но там разберёмся.

Настроение стремится еще выше, даже лыбу давлю.

Двигаю на кухню и спотыкаюсь о ноги Рамзаева, дрыхнущего в кресле.

– Сколько сейчас? – сипит он

– Пять. Я думал, ты с Тохой свалил.

Ник живет с родаками, и часто зависает у меня. Походу, чтобы постоянно не цапаться с новой сестрой. Хрен его знает, что они не поделили, на вид типичная смазливая овечка. Обычно я не против, но почему-то сейчас меня бесит наличие Рамзаева в квартире.

– Ролик смотрел и отрубился, – раздражая меня своей неторопливостью, Ник поднимается и снимает телефон с зарядника. – Поехали пожрём, что ли?

– Вали, я жду гостей.

– Уж не ту ли мелочь? – склабится говнюк.

Делаю морду кирпичом:

– Какую мелочь? – вот, блядь, жопой чую, он на неё глаз положил.

– Ну эту Олю, пятничный подарочек, – с каким-то непонятным намеком в голосе уточняет Рамзес.

Молчу. Царапает, когда он называет ее по имени. Больно ласково, блядь, выходит. И не страшная-то она, и запомнил он ее, хотя в последнее время только про сводную вспоминает, а на девок подзабил.

– Да не придёт она, – уверенно говорит Ник, не дождавшись от меня комментариев.

– С хера ли? – не выдерживаю я.

– Моська у неё была зарёванная, и летела он от тебя, как ошпаренная.

Это что еще за новости? Девки часто ревут из-за меня, но, когда я их бросаю, а не когда зову к себе.

– А мне по бую, – рявкаю я. – Я сказал, чтобы была тут, а то пожалеет.

– Ну-ну, – со смешком Рамзаев натягивает куртку и хлопает по карманам в поисках ключей от тачки. – Она хоть знает, где это «тут»?

До этого момента я не задумывался, как телки узнают мой адрес, получая от меня приглашение. Ни одна не переспросила, всегда приходили.

Блядь. Вытаскиваю телефон и понимаю, что это ещё один провал. Номера телефона у меня её нет. Сука, это уже действует на нервы!

– Ну, дёрни Женю из деканата маркетинга, – лениво подсказывает Ник, догадавшись, в чем затык.

– Ты откуда знаешь, что она на маркетинге? – напрягаюсь я.