Что это было, уж не угрызения ли совести проснулись? Ему тридцать четыре года, и на роль перспективного ухажера он точно не годился. Жениться на девочке не собирался, хотя в наше время мода иметь молоденькую супругу пока не сошла. Многие из его друзей, если не были женаты на мокрощелках, то непременно имели любовницу от восемнадцати до двадцати двух — трёх лет.

Он не стал топить кнопку звонка, быстро нашел в списке вызовов контакт девушки, и позвонил ей. Алина ответила тотчас же, словно ждала его появления, а услышав, что Фархад у неё за дверью, через несколько секунд впустила его в квартиру.

— Т-с-с, — шепнул мужчина, приложив палец к губам, и предотвращая любые расспросы Лины. — иди ко мне.

Она не сопротивлялась, послушно скинула симпатичный пеньюар, изящно шагнула к гостю, демонстрируя себя во всей соблазнительной красе. Его алчный взгляд пробежался по её большим грудям с крупными сосками, плоскому, но мягкому животику, стройным длинным ногам. Алина знала цену своей привлекательности, и ухаживала за собой тщательно, но вот парадокс…

Если еще пару дней назад эта очаровашка вызывала в нём неудержимое желание трахать её ночь напролет, то сейчас он ощутил тупое раздражение. Эрекция вяло спала, но девчонка, хвала Аллаху, этого не заметила, ибо Фархад грубовато привлек её к себе, шаря руками по телу, и нетерпеливо целуя в губы.

Напор ей явно не понравился, детка любила долгую прелюдию. Но не сегодня.

— Фархад! Да что с тобой, куда ты так торопишься! — дернула она точеным плечиком, когда он, на ходу стаскивая штаны, оттеснил её вглубь просторной гостиной, погруженной во мрак.

— Хочу тебя. — прорычал он, и, подхватив Алину за покатые бедра, усадил на мягкую кушетку, сбросив на пол стопу учебников.

От неё пахло лавандой, запах почему-то показался ему отвратительно-приторным, неприятным. Это что-то новенькое. Чем там пахла Кристина… От той исходил легкий аромат ванили, нет, не от неё, а от её волос. И кожа у неё нежная, бархатистая, и тело богини. Четких предпочтений в типе женской внешности Душман не имел, но миниатюрные блондиночки его всегда влекли жарче, чем девушки модельного типа.

Думая о Кристине, он неистово осыпал поцелуями голую грудь Линки, и это не она сейчас глухо стонала, вцепившись в его плечи, это та, другая, податливо раздвинула ноги, сомкнув их у него на пояснице. Он закрыл глаза, уткнувшись носом в уютную ложбинку у ключицы, и с хриплым стоном вторгся в теплое лоно подруги. Она вскрикнула, недовольная его грубостью, но он не позволял ей оттолкнуть его, и с каждым новым толчком погружал член глубже, стремясь выплеснуть сразу все эмоции — от злости до возбуждения.

Алина уже жалобно скулила, отчаянно пытаясь вытолкнуть его стержень, колотила Фархада по взмокшей под курткой спине, но он слово обезумел. Устав до изнеможения, он рычал, зная, что девушке больно, наматывал её роскошные рыжие волосы на кулак, впивался ртом в шею, в плечи, но никак не мог достичь разрядки.

Сучка с белыми космами что-то сотворила с ним, околдовала своей непокорностью, лишила рассудка. Это её он сейчас жестко имел, её всхлипы и рваное дыхание слышались в мертвой тишине квартиры. Пот заливал глаза, ему чертовски мешала одежда. Душман, вынув эрегированный член, развернул Алинку спиной, заставил наклониться, и снова проник в липкое, горячее лоно, с силой сжав тугие ягодицы.

Наконец, почувствовав, что вот-вот изольется в неё, он вогнал пенис до предела, и наравне с воплем девчонки излился так бурно, что обессиленно навалился на неё всем своим немалым весом. Перед глазами прыгали радужные точки, дышать было трудно. Алина затихла, обмякшим кулем повиснув под ним, но жалости или раскаяния он не испытывал.