Помню, как долго и нудно он вкладывал мне в голову опасность зелий, воздействующих на силу и волю другого. «Они могут выстрелить так, как ты никогда бы не подумала, поэтому советую тебе тысячу раз подумать, прежде чем соглашаться на такие заказы», - легонько стучал он меня по макушке, когда я отвлекалась и уставала слушать его назидательный бубнёж. Он объяснял опасность, а мне было скучно, он говорил о собственных принципах, а я зевала, он учил жестко отказывать в тот момент, когда клиент только озвучил нежеланный заказ, а я была уверена в своих силах и, не придавая его словам особого значения, пропускала мимо ушей. Как я тогда была глупа.

Больше всего в деле зельеварения мне нравилось смешивать и, вкладывая часть своей энергии в эту смесь, смотреть за реакцией. Остальное было просто механика: взял ингредиент, насыпал, прочитал заклинание, налил готовое в пузырёк. Всё. То ли дело затейливые рисунки в пиале, шипение и образующаяся густота и аромат. На это можно было смотреть вечно. И именно такую реакцию вызывали сложные заклинания. И именно к таким относился любовный приворот. И именно приворотное зелье я сделала для своей сестры, когда та плакала и умоляла меня ей помочь. Мало того, я регулярно готовила для неё новые порции этой отравы.

Вот и выстрелило!

Погрузившись в свои размышления, я совершенно потеряла счёт времени и очнулась лишь тогда, когда на двери мастерской снова звякнул колокольчик. На пороге я увидела заплаканную Ханну, она влетела как фурия и сразу запричитала, что моё последнее зелье было бракованным, требуя срочно сделать новое.

- Ты просто не представляешь, что сейчас случилось, - всхлипывая рассказывала она мне, облокотившись на стойку и ожидая от меня спасительное зелье. – Мейсон будто голову потерял, он никогда таким не был. Заявил мне, что у него появилась истинная пара, пообещал отступные и попросил в недельный срок уехать из замка в любое из его дальних поместий. Ты это представляешь? Мы с ним три года прекрасно жили, у нас дети, а теперь…

После этих слов она безудержно заплакала. Мне пришлось смешать лёгкое успокоительное, чтобы привести её в порядок. Когда я протягивала ей стакан, Ханна заметила ожог на моей руке.

- Что это? – испуганно показала она на покрытую красными волдырями кожу левого запястья.

- Неаккуратно смешивала ингредиенты, - пожав плечами, ответила я.

- Бедненькая, больно?

- Уже не так сильно, - отмахнулась я, сказав чистую правду.

- Каролина, миленькая, ты же мне поможешь? Пожалуйста! - как и тригода назад она умоляюще смотрела на меня своими большими синими глазами.

3. 3. Пропажа

Сестра смотрела на меня глазами преданной собаки, которая ждёт от любимого хозяина лакомство. Её припухшие губы и красные глаза вызывали жалость во мне, хотелось обнять, успокоить свою родную сестрёнку.

Я вышла из-за стойки и закрыла изнутри двери лавки, повесив табличку о коротком перерыве. Потом я подошла к Ханне и, взяв её за руку, повела с собой на маленький диванчик, который стоял рядом. Мы сели, и я позволила ей изливать на меня своё горе столько, сколько это было нужно.

Когда моя сестра полностью выговорилась, перестала всхлипывать, и её лицо обрело нормальный вид, я ей ответила:

- Ханна, я не могу сделать тебе зелье раньше положенного срока. Прошло всего четыре луны со времени последнего ритуала, тебе придётся смириться с тем, что Мейсон от тебя уйдёт.

Я говорила максимально спокойно, поглаживала её по руке, смотрела прямо в глаза, понимая, что в этот раз я ничем не могу ей помочь. Ханна смотрела на меня тоже, кивала головой, грустно поджимала губы, и вдруг гримаса непонимания и злости исказила её лицо: