Ничего не отвечает. Уходит молча.

Как только слышу звук захлопывающейся двери, бью кулаком по столу.

Что-то меняется в моей жизни. Что-то, к чему я не готов. Не готов!

После работы домой возвращаюсь опять поздно. Захожу домой – подозрительно тихо. Звоню охраннику – Полина еще не приходила.

Сука. Ну, вот какого хера мне эти проблемы? Мало мне своих?!

Звоню Владиславу. Девчонку надо найти. Что-то подсказывает мне, что не усну я, пока не узнаю, где она.

Владислав перезванивает минут через десять.

- Они в клубе. С группой, - выдает он и я не сразу верю. Вот так она переживает из-за смерти родителей? Такое ее горе?

Не знаю, почему, но это злит меня.

35. 35. Тагир

Срываюсь с места и мчу в тот самый клуб. Не знаю, сколько бы я искал среди этих тел Полину, но на глаза мне попадается ее одногруппница. Подруга, как мне тогда сказали, когда я в первый раз искал девчонку.

Сразу же иду к ней.

- Где Полина? – кричу ей прямо в ухо.

Она смотрит на меня пьяным взглядом. Или обдолбанным. Тут хер поймешь.

- Потанцуем? – улыбается она и начинает тереться об меня.

Мое терпение на исходе и я просто хватаю ее за волосы.

- Где она? – дергаю за космы.

- Ай! Пусти! Придурок! – дергаю еще раз, уже сильнее. – Да, вон она! – машет влево. – Отдыхает.

Я отталкиваю шлюшку от себя и иду к столику, на который она показала.

Там действительно сидит Полина. Ну как сидит? Лежит на столе.

Просто лежит, положив голову на руки.

- Вставай! – тяну ее за шкирку.

Она в ответ лишь мычит что-то. Тогда я трясу ее.

Наклоняюсь и в нос мне бьет стойкий запах алкоголя. Сука. Да она пьяная! Просто в ноль! Стерва.

Тяну ее вверх, но стоять она точно не может.

Тогда просто закидываю ее себе на плечо и несу на выход.

- Выходи! - рычу я Полине, когда мы подъезжаем к дому, но она так и лежит безвольно на заднем сидении.

Я со злостью открываю дверь и вытаскиваю ее оттуда.

- Сучка, - матерюсь, беря ее подбородок и пытаясь вглядеться в глаза. Стеклянные. Абсолютно пустые.

Успокаивает одно - от нее тащит алкоголем. Значит, всё-таки, пьяная, а не обдолбанная.

Затаскиваю ее в дом и сразу в душ. Прямо в одежде запихиваю в кабинку и включаю ледяную воду. На всю мощь. И направляю струю ей в лицо.

Полина тут же дергается и начинает махать руками.

- Ты что творишь, мать твою?! – кричу я, удерживая ее под струей воды. – Родителей нет и решила во все тяжкие пуститься?! Сука!

Выключаю воду и кидаю в нее полотенцем. Собираюсь уйти, но оборачиваюсь и вижу, как девчонка сидит в кабинке, обняв себя руками, и дрожит. Зубы стучат.

Одежда мокрая и, наверное, неприятно облепляет тело.

Еще заболеет. Только этих забот мне не хватало.

Чертыхаюсь и все же иду к ней. Поднимаю за подмышки. Это как же надо напиться, чтобы и на ногах не стоять!

Я ненавижу две вещи.

Когда при мне плачут.

И пьяных женщин.

У меня нет к ним жалости. Я слишком много видел в юности и первого, и второго. Все атрофировалось. Ушло.

- Вся в мать! Такая же шлюха, - матерюсь я, стягивая с Полины мокрое платье, потом нижнее белье.

Накрываю ее полотенцем и несу в ее комнату на кровать. Кидаю на кровать и укрываю одеялом с головой. Пусть проспится, сука.

Все сомнения насчет Алика уходят окончательно. Она не заслуживает другого. И от нее мне слишком много проблем.

Иду к себе и после этого поступка Полины меня накрывают воспоминания о собственной матери. Я старательно отгоняю их от себя каждый раз, когда они решают напомнить о себе.

Я не хочу вспоминать этот период своей жизни. Не хочу.

Но сейчас… сейчас я не могу справиться с ними. Они сильнее меня. И в этом тоже виновата Полина.