— Хорошо, — покорно ответила я.

— Я надеюсь, это не так сложно для тебя?! — Я в ответ покачала головой. — Если для тебя это так тяжело, ты мне обязательно скажи. Я постараюсь упростить тебе задачу. Могу поселить в свою спальню на пару недель или месяцев, — Павел презрительно усмехнулся и добавил: — и выпускать тебя только в ванну и туалет.

Я угрюмо смотрела на мужа, стараясь держать себя в руках. Если я сейчас вспылю, он обязательно исполнит свое обещание. Козельский слов на ветер не бросает. Это я четко усвоила за семь лет брака с ним. Первые года два после свадьбы он частенько запирал меня в моей комнате за неповиновение, представив к дверям охранника. Но подобное заточение по сравнению с его спальней покажется цветочками.

Козельский, конечно, повернут на режиме, но такой всплеск гнева по поводу моего опоздания к завтраку немного беспокоит. Здесь таилась еще какая-то неизвестная причина, но выяснять ее мне очень не хотелось.

В столовую с подносом вошла Мадина и, поставив перед нами тарелки с завтраком, удалилась. Павел, тяжело вздохнув, взял прибор и принялся за еду.

— Я знаю, что ты виделась с ним, — спокойно проговорил муж, не отрываясь от завтрака.

— С кем? — осторожно уточнила я.

— С Вишневским, — пояснил Павел и пристально уставился мне в глаза.

— С Вишневским? — я нахмурилась, искренне не понимая о ком он говорит. — А кто это?

— Яна! — вспылил муж. — Не надо считать меня за дурака!

— Павел, я правда не понимаю о ком ты, — попыталась заверить его.

Я на самом деле не лукавила. Никак не могла вспомнить эту фамилию. Поначалу подумала, что муж имел в виду Захара. Это мысль напугала меня до чертиков. Но услышав фамилию Вишневский, успокоилась. Вот только вспомнить бы кто это.

— Яна! — жестче процедил муж. — Не надо мне врать! Я знаю, что вы с Натальей ужинали с Прохором.

— Прохор Лукьянович? — я удивленно уставилась на мужа и медленно кивнула. — Да. Мы случайно встретили его в ресторане.

— Случайно, — Козельский невесело усмехнулся. — Этот человек не допускает случайностей.

— Павел, ты меня пугаешь, — серьезно проговорила я. — Объясни, пожалуйста, что в нашей с ним встрече такого.

Но вместо ответа муж задумчиво посмотрел на меня и требовательно поинтересовался:

— О чем вы разговаривали?

— Да особо ни о чем, — я спокойно пожала плечами. — В основном мы делились с ним последними новостями.

— Яна! — Козельский гневно заиграл желваками. — Я никогда не поверю, что этот человек не задал тебе ни единого вопроса.

— Он поинтересовался лишь как меня зовут, — я немного испуганно смотрела на мужа, пытаясь вспомнить разговор с Вишневским.

Ведь на самом деле ничего такого подозрительно Прохор Лукьянович у меня не спрашивал.

— И только? — с сомнением протянул муж.

— Нет, — я отрицательно покрутила головой и тихо добавила: — Он поинтересовался, что меня побудило выйти за тебя замуж.

— И что же ты ему ответила? — с легкой ухмылкой продолжал допытываться Павел.

— Ничего. Сказала лишь, что это моя тайна. И я ее ему не открою, — правдиво ответила я.

— Очень надеюсь, что ты говоришь правду, — муж промокнул салфеткой рот и холодно продолжил: — Ты больше не должна общаться с Вишневским! Ни при каких обстоятельствах! Ты меня поняла?

— Да, — тихо ответила я.

— Надеюсь, ты меня послушаешься, и мне не придется прибегать к крайним мерам, — жестко произнес он.

Я не сводила с мужа взгляда. Меня начинало пугать происходящее. Я не понимала, чего так страшится Павел. А ведь он явно боится Вишневского. Все его приказы нацелены не на то, чтобы обезопасить меня. Уверена, что нет. Козельский опасается, что я невольно могу сказать что-то лишнее. И это пугало. Уже если Павел опасается этого, казалось бы, миролюбивого старичка, то чего тогда ждать мне?