– Ты не способен любить, – я ухватила его за лацкан пиджака и, пьяная, притянула ближе. Его губы оказались на моих. – Ты не способен любить, – повторила я на выдохе.

Он прикусил мою губу. Быстрый поцелуй и пустота. Я закрыла и открыла глаза. Уставилась в потолок машины. По голым ногам прошёлся холодок. Хлопнула дверь. Я осталась одна в салоне огромной машины. Между ног было влажно, живот ныл, сердце колотилось.

– Это я тебя любила, – прошептала я одними губами. – А ты… ты меня убил.

***

Женя

В машину я не вернулся. Оказался бы снова рядом с ней… Чёрт знает, что сделал бы! Кровь кипела, нутро жгло, удовлетворения не было, хотя образовавшаяся в башке пустота после накрывшего оргазма не проходила долго. Взял бы её и тряс, пока не ответила бы внятно, какого хрена?! Какого, чёрт подери, хрена она полезла на другой член?! Чего ей не хватало?!

– Отвези мою жену домой, – приказал я водителю. Тот курил, стоя в отдалении с одним из охранников. – И проследи, чтобы она оказалась в квартире. Будет просить остановиться – игнорируй. Никаких остановок.

– Хорошо, – он затушил сигарету. – Что делать, если она не захочет идти домой?

– Заставь. Можешь отнести, если потребуется. Думаю, справиться с ней ты в состоянии.

Кивнув, он пошёл к машине. Я проводил его взглядом. Перед глазами у меня видением маячило лицо белокурой стервы. Ангельское, чёрт подери, лицо. Глядя в её чистые, небесного цвета глаза, сложно было представить, что она способна на предательство. Только напоминание о том, что у неё внутри, ждало дома. Её четырёхлетний мальчишка. Никита. Хорошо постарался мой дружок, ничего не скажешь.

– Вызови другую машину, – бросил я, не глядя на оставшегося со мной охранника.

К нам подошёл второй. Внедорожник мигнул фарами, сдал назад.

Я думал, что забыл. Ни черта не забыл. Ни сладковато-персиковый запах её кожи, ни чувствительную точку у мочки уха.

Чтобы справиться с подступившими к горлу яростью, ревностью и досадой, я поглубже вдохнул. Ни хрена не помогло. Её голые колени и задранный до впалого живота подол розового платья не шли из головы. Тонкая лодыжка, валявшаяся на полу туфля…

– Придётся немного подождать, – закончив разговор, сообщил охранник. – Водителю потребуется минут десять, чтобы доехать.

Я кивнул. Возникшую мысль о том, чтобы пропустить пару стаканов виски в ближайшем баре, пришлось отогнать. Слишком видная у меня была рожа, чтобы запросто завалиться в забегаловку и не получить на утро с полсотни желтушных статеек. Но выпить хотелось чертовски. Казалось, не избавлюсь от её запаха, вкуса её кожи – рехнусь.

– Найди мне бутылку виски, Иван. Хорошего выдержанного виски.

Охранник озадачился. Можно подумать я, блядь, непонятно выразился. Только что я трахнул на заднем сиденье женщину, встреча с которой за несколько месяцев сделала из меня пустоголового идиота и, если судить по произошедшему, время мало что изменило. Изначальная цель возымела побочный эффект.

– Сходи в магазин и купи бутылку виски, мать твою! – рявкнул я зло. – Что непонятного?!

На сей раз до него дошло. Только он скрылся из виду, я пошёл к видневшейся в темноте детской площадке.

– Вот скажи, с тобой бывало: понимаешь, что не должен, а всё равно делаешь? Знаешь заранее, что будешь жалеть, а толку никакого. ­– спросил я у Ивана, когда он вернулся.

Тот хмыкнул.

– С кем не бывало? Особенно в отношении женщин, если вы об этом.

Теперь хмыкнул я. Переступил через ограду и, подойдя к лавке, стряхнул опавшую листву. Сиденье было мокрым, пришлось забраться с ногами и сесть на спинку. Хорош мэр, чёрт подери. Но было плевать. Иван закурил. В голове мелькнула грешная мысль присоединиться, но с этим делом я завязал сразу же после армии. Не стоит баба того, чтобы начинать. Тем более Настя.