Выругавшись сквозь зубы, он схватил телефон. Бросил, чтобы подогнали машину к главному входу.

Я рассматривала его лицо. Сколько раз я разглаживала подушечками пальцев завитки волос на его висках? На его груди? Сколько раз касалась губами живота и дорожки, устремляющейся от пупка к паху? Прошедшая мимо девушка в алом заискивающе улыбнулась. Сука! Все они суки. Неожиданно я увидела Женину секретаршу. Сдвинула брови.

– А эта что тут делает?

Муж проследил за моим взглядом. Я дёрнула его за лацкан пиджака.

– Трахаешь её?

– Ты что несёшь? – он перехватил мою кисть. – Напилась, так веди себя нормально.

– Пошёл к чёрту! – объятая резко вспыхнувшей яростью, я оттолкнула его от себя.

Он поймал мою вторую руку. Посмотрел в глаза и, ничего не сказав, потащил к выходу. Позади раздалось звяканье стекла. Я обернулась и увидела, как по столу на пол стекает шампанское из опрокинувшегося бокала. Женя приостановился. Посмотрел на меня снова, мотнул головой, ругнулся. Зал плыл, лица людей сливались в пятна, а руку жгло от жара его ладони. Почти забытое ощущение поползло от живота к груди.

Женя опять остановился. Нет, не он – я. Боже, похоже, шампанского впрямь было больше, чем нужно.

– Так что? Трахаешь?

– Хватит, Настя, – процедил он сквозь зубы. – Мы уезжаем.

Я криво улыбнулась. Когда-то я чувствовала себя Золушкой. А сейчас? Полночь наступила раньше положенного, карета превратилась в тыкву. Остались только коньки и обида.

Охранник уже ждал нас с верхней одеждой. На плечи мне легло новое, преподнесённое вместе с платьем пальто. От меня дорого пахло, на мне были дорогие вещи и дорогое бельё. Только дорогой я себя не чувствовала. Преданной – да, но не дорогой. Холодный воздух лизнул пылающие щёки, когда мы оказались на улице. Я вырвала руку из хватки Жени.

– Когда ты обратил на меня внимание, – сказала я, справившись с неожиданно накатившими злыми слезами, – я чувствовала себя окрылённой. А сейчас…

– Сейчас ты пьяная. Ненавижу пьяных баб.

– А я тебя ненавижу, – губы всё-таки дрогнули.

Отвернувшись, я побежала вниз по ступенькам. Голова кружилась, но было всё равно. Когда-то я покоряла ледяные арены, выполняла сложные прыжки. Так неужели не справлюсь с лестницей? Хотя бы с лестницей, раз уж с накатившими чувствами справиться не в состоянии.

***

Быстро преодолев расстояние от лестницы до распахнутого передо мной охранником внедорожника, я нырнула в салон. Глаза жгло злыми слезами. В чём я виновата?! Если бы не он, я бы, возможно, продолжила карьеру. Поставила бы на карту всё, но не отступила.

Передняя и задняя дверцы хлопнули одновременно, машина сорвалась с места.

Я чувствовала взгляд мужа, а сама упрямо смотрела в окно.

– Кого ты увидел во мне, когда мы познакомились? – повернулась я к мужу. – Ответь. – Он поджал губы. – Ответь, мать твою! Кого ты увидел во мне на тех соревнованиях?! Кого?!

В ответ на его молчание я горько усмехнулась. Что и требовалось доказать. С первой нашей встречи я была для него именно куклой. Красивой, гибкой, голубоглазой куклой.

– Ты ведь никогда в меня не верил. Никогда не воспринимал всерьёз. Ты… ты, как и все…

Губы его сжались плотнее, по скулам заходили желваки. Я качнула головой. Стало горько и смешно, захотелось осушить ещё пару бокалов, чтобы стереть из памяти этот вечер и взгляд Жени.

– Езжай быстрее, – бросил он шофёру. Я спрятала руки в рукава пальто. Самое худшее, что можно получить от того, кого любишь: равнодушие и отсутствие веры. Я всегда верила в него, а он в меня…

Прошлое

– Слушай, да откажись ты, – глядя, как я перебинтовываю ногу, с недовольством выговорил Женя. – На хрен тебе оно надо.