– Сколько? – коротко спросил Дмитрий.

– Почти пятьдесят человек, – Роберт уставился на носки ботинок. Он не любил сообщать плохие новости.

– Пусть наш PR-отдел думает над официальной причиной. Ты им уже передал цифры?

– Да, конечно. По пути сюда разослал пару писем.

– Писем? – переспросил Дмитрий.

– Уже почти полночь, наши офисные не давно не работают. У порога нет ни журналистов, ни представителей правительства, которые бы требовали объяснений.

– Ах, да. Совсем потерялся во времени сегодня. Из соседних регионов я вызову нам в помощь сотни три человек.

– Я могу созвониться и…

– Нет, Роберт, я сам, – мягко проговорил руководитель. – Тебе стоит отдохнуть. Завтра будет тяжелый день. Хоть нас пока и не ждут великие свершения, но лучше быть готовым к любым трудностям.

Он дождался, пока телохранитель не покинет кабинет, и набрал номер подразделения из соседней области.

– Если бы еще кто-то из нас догадался взять лопаты, – задумчиво выдал Олег, стоя между священником и бывшим следователем.

Он смотрел на лежащие под солнцем тела, к которым никто не посмел больше приближаться: ни монстры ночью, ни люди. Всклокоченные волосы, неестественно вывернутые руки, лужа запекшейся и оттого ставшей почти коричневой – картина была неприятной и Олег сглотнул подступивший комок.

– Тот еще видок, – добавил мужчина. – И что, нам нести их на кладбище?

Священник стоял рядом, не отрываясь изучал молодых людей. Потом, спустив на кончик носа очки с толстыми стеклами, посмотрел на соседние дома, долго и пристально. Он заметил, как в окнах засуетились люди, словно они заметили взгляд, направленный на них.

– Хм, а ты хочешь закопать их во дворе? В песочнице? – поинтересовался священник у Олега.

– Ну… – смутился тот, – как-то нехорошо, неудобно получится.

– Сейчас все неудобно. До кладбища три километра. Запихнуть их в машину и увезти туда? А потом что делать? Я имею в виду, когда появятся другие.

– Я предпочитаю не думать, что «другие» появятся, – отозвался Михаил Сергейцев. – Лопаты мы возьмем у кого-нибудь в сарае. И закопаем побыстрее, – он заметил, как Олег уже открыл рот, чтобы что-то сказать и прервал его: – прямо здесь.

– И все-таки я считаю, что здесь – не лучшее место… – пробормотал мужчина.

– Я уже говорил, время, когда правильное было правильным, ушло. Сейчас все иначе, – успокаивающе произнес отец Даниил. – Я тоже, как и ты, надеюсь, что скоро вернутся былые времена.

Над ними распахнулось окно второго этажа, и оттуда высунулся старичок, седой и лохматый, словно его не стригли несколько лет.

– Тебе чего, отец? – сразу же повернулся к нему следователь.

– Да вот посмотреть решил, чавой-то вы тут шумите, – прошамкал дед. – Чаво случилось та?

Его голова лишь слегка виднелась из-за окна. Он явно не видел тел, лежавших около подъезда. Следователь отмахнулся от него, решив, что объяснять будет дольше. В квартире скрипнула табуретка, потом что-то проволокли по полу и голова, украшенная к тому же широкой почти белоснежной бородой, полностью показалась в окне.

– Ой-ёй-ёй, – запричитал он, увидев трупы. – Прямо рядом с домом, до чего жизнь дошла. – Внезапно он прищурился и ястребом посмотрел на троицу под своим окном. – А это не вы, часом, порешили этих вон?

– Отец, мы из полиции, – Сергейцев подошел поближе к окну, чтобы его лучше было слышно.

– Ааа, – разочарованно протянул бородатый старик, уже уверенный, что поймал страшных бандитов. – Мож вам помочь чем?

– Лопата есть?

– Есть, – голова скрылась в комнате, шаркающие шаги на время затихли.