– Скажем так, он в курсе. Милый, все будет хорошо. Это идеальный план.

– Мне тогда не особо стараться, чтоб выиграл мой кандидат?

– Если хочешь слить Бочку жестко, с уголовкой, то не старайся. А с точки зрения распила бюджета на инвестиционном проекте нам с тобой, милый, без разницы – наш охранник выиграет или охранник Бочки. Как там губернатор говорит – нельзя все яйца хранить в одной корзине? Мы с тобой удачно все разложили по разным. Ну, давай, целуй меня, умную, скорей, и пойдем завтракать. Нам с малышом теперь надо хорошо питаться.

Лагушкина где-то на периферии сознания неприятно кольнула мысль, что в партии, которую он хотел разыграть самостоятельно, ему отвели роль даже не второстепенную, а – статиста. Без его ведома. Родная жена и его начальник. Однако эмоции по поводу ребенка, которого они долго не могли зачать, это неприятное чувство заглушили.

– Да иду я, иду! – Кирилл удивился первый раз, когда домофон отозвался на год его рождения мелодией после кучи перебранных вариантов, типа звонок проходит, а второй раз, когда услышал этот женский голос. Объяснить женщине причину своего визита он не успел. Растеряно отошел от дверей на некоторое расстояние, чтобы прикинуть, как в девятиэтажке с одним подъездом могло уместиться около двух тысяч квартир. Никак. Почему нумерация такая странная? Между тем, не смотря на то, что уже смеркалось, вечерней прохлады не ощущалось. Было почти также тепло, как и днем.

– Ну, где ты там?! – недовольный голос возник одновременно с буквой «г», образованной светом из подъезда и открывшейся дверью. Впрочем, букву тут же исказил женский силуэт. Кирилл поспешил на голос. У подъезда его ожидала ухоженная и хрупкая брюнетка в годах и ярком спортивном костюме. Она оценивающе оглядела визитера.

– Сколько тебе?

– Мне побольше, – на всякий случай брякнул Кирилл.

– Все вы из себя половых гигантов строите, а как до дела дойдет… – женщина достала из кармана коробочку, – держи три, тебе хватит.

В коробочке оказались презервативы. Три штуки. Рука женщины так и оставалась протянутой в ожидании денег.

– Не местный, что ли? Откуда?

– С Перми…

– Спермяк, значит…

– Да не. Просто пермяк.

– Ну, пермяк так пермяк. Гони деньги за резинки.

– Да я, как бы, не за этим. Мне переночевать негде… Не подскажете, добрая женщина, гостиница тут где-то поблизости есть?

– Откуда! У нас захолустье. Единственное градообразующее предприятие – кожно-венерологический диспансер. Кто приезжает лечиться, тот при диспансере живет.

– А у вас можно переночевать? Утром я что-нибудь придумаю…

– Не. Сегодня никак. У меня муж дома. – Женщина оценивающе оглядела Кирилла и равнодушно добавила. – В другой раз можно будет.

Неожиданно откуда-то сверху раздался визгливый мужской голос: «Марагарита, ты скоро?!!»

– Да иду я! Иду! – почти с такой же недовольной интонацией, как из домофона, только криком отозвалась женщина и пояснила Кириллу. – Проснулся, зараза, глаза бы мои его не видели. Ты куришь? Пойдем на детскую площадку курнем, подождем, пока не уснет. Достал уже меня обслюнявливать…

Кирилл хотел было сказать, что курить недавно бросил, поэтому не будет, но посидит за компанию, но Маргарита, присаживаясь на скамейку возле песочницы, ему сигарету не предложила, так что ничего объяснять не пришлось. Где-то вдалеке лениво каркнула ворона, но продолжать не стала.

– К бабе, небось, приехал? В интернете познакомился? – Маргарита выпустила струйку дыма через уголок рта. Густо напомаженные губы как-то неожиданно пробудили в Кирилле простое, но настойчивое желание. «Просто у меня давно не было секса» – прервал он сконструированные из пота, стонов и шепота видения.