– Разумеется, именно так и следует поступить. Во дворец справиться о здоровье его величества приезжают все столичные дворяне. Будет странно, если вы, прибыв в Ансельву издалека, этого не сделаете.

Я представляю длинную очередь из посетителей, которые подходят во дворце к специально назначенному человеку, который отыскивает их фамилии в списке и ставит напротив них галочки. А в конце дня этот человек заносит в отдельный список тех, у кого этих самых галочек не оказалось, и сообщает о них королю. Я хихикаю и тут же ловлю строгий бабушкин взгляд.

Когда на следующее утро мы отправляемся в королевский дворец, Дениз остается в гостинице. Я пытаюсь уговорить бабушку поехать всеми вместе, но в этом вопросе она мне не уступает.

– И речи быть не может, дорогая! – решительно заявляет она, нахлобучивая на голову шляпку со сложной композицией на широких полях. – Дворец – это не театр и не галерея. Там дозволено появляться только дворянам с достаточно высокими титулами.

Хорошо, что девушка этого хотя бы не слышит. Впрочем, она знает это и сама.

Я надеваю свое лучшее платье – розовое, украшенное вышивкой и кружевами. И чувствую себя великолепно ровно до того момента, пока мы не входим в большой зал королевского дворца, где уже собралось не меньше полусотни таких же, как мы, визитеров, желающих проявить верноподданические чувства.

Ах, какой конфуз! То, что наши платья безнадежно устарели, я понимаю сразу. Все присутствующие здесь дамы одеты совсем по-другому. Никаких пышных юбок. Никаких кружев. И никаких ярких цветов.

– Сразу отсюда мы отправляемся к портнихе, – шипит герцогиня мне на ухо.

А на нас уже кидают презрительно-снисходительные взгляды. И миниатюрная брюнетка, стоящая в двух шагах от нас, не считает предосудительным вслух сказать то, о чём думают остальные:

– О, из какого музея эти наряды?

Мои щеки пылают от гнева и стыда. Если бы мы были в нашем мире, я нашла бы, что ответить этой нахалке. Но ввязаться в перепалку сейчас – значит, привлечь к себе еще больше ненужного внимания.

– Арлет, дорогая, не так громко! – одергивает ее стоящий рядом мужчина – уже немолодой, седовласый – должно быть, отец или дядя.

Но она продолжает язвительно улыбаться – хоть и не долго. Уже через несколько секунд она вскрикивает, хлопает себя веером по шее – кажется, отгоняет комара, - а я с удовлетворением замечаю, как на ее светлой коже появляется красноватое пятно от укуса насекомого. Не удивлюсь, если это бабушкины проделки.

А мужчина, между тем, приветствует нас почтительным поклоном:

– Ваша светлость, счастлив видеть вас в столице. А это, если не ошибаюсь, ваша очаровательная внучка?

Герцогиня выдавливает из себя улыбку:

– Именно так, ваша светлость. Эжени, познакомься, это – герцог Пикард. Он бывал у нас в поместье, когда ты еще не умела разговаривать. А эта очаровательная девушка, должно быть, его дочь.

– Именно так, – снова расшаркивается он. – И мы с Арлет хотели бы пригласить вас на бал, который мы даем через три дня. Как вы, наверно, уже знаете, дворцовый сезон еще не начался, и мы вынуждены довольствоваться собственными скромными развлечениями.

– Весьма любезно с вашей стороны, – кивает бабушка.

Мы отходим в сторону, и я слышу, как шипит за нашими спинами эта змеюка Арлет: «Папа, зачем ты пригласил к нам этих провинциалок?»

Он отвечает гораздо тише, но я всё-таки разбираю каждое слово: «Замолчи, Арлетт! Это – та самая Эжени де Ламарк, которой разрешили открыть магическую школу».

Я оборачиваюсь и вижу, как презрительная улыбка сбегает с алых губ брюнетки. Да-да, вот так, девочка! Побольше уважения!